Вдали от обезумевшей толпы. В краю лесов - Томас Гарди

– Он не останется у нас и секунды, узнав, что ты не возвращаешься из-за него.

– А ты в этом уверен, отец?

– Мы встретили его, когда шли сюда, и он сам сказал, – вмешалась миссис Мелбери. – Он был очень, очень расстроен.

– Он сказал ей, когда вернулся из леса, что будет ждать, пока время и чувство долга сделают свое и ты простишь его, – сказал Мелбери. – Так ведь он сказал, Люси?

– Да. Сказал, что не будет искать твоего общества, пока ты сама не позовешь его, – прибавила миссис Мелбери.

Эта неожиданная покорность Фитцпирса пришлась по душе Грейс, и, хоть по-прежнему не хотела его видеть, она пожалела, что не сдержалась и сказала ему в отместку такое, от чего он вряд ли будет теперь искать с ней встречи. Грейс больше не отказывалась вернуться домой; войдя со стариками в хижину и бросив последний прощальный взгляд на Джайлса, стала собирать свои вещи. Тем временем подоспели две женщины, которых Мелбери позвал убрать покойника, а следом за ними вошел Кридл.

– Простите меня, мистер Мелбери, не могу справиться с собой, – сказал он. – Я не видел его с вечера четверга и все думал, куда он запропастился. Я ждал, что он вот-вот придет и велит мне мыть бочки для сидра, а он вон что… А я ведь знал его, когда он еще под стол пешком ходил, и отца его знал. Прервался род. И какой! Много ли у нас в Хинтоке хороших людей-то? Раз-два и обчелся. То-то и жалко его так! А когда выйдет срок и косточки Кридла закопают в сырую землю, некому будет всплакнуть о нем!

Все семейство Мелбери отправилось наконец домой, а Кридл и Марти остались в хижине. Отец и дочь шли молча. Бледная синева рассвета и стынущие краски неба отражались в озябшем, не просохшем еще от слез лице Грейс. Весь лес, казалось, стал обиталищем смерти, точно утрата коснулась каждого куста, каждого дерева. Уинтерборна не было больше среди живых, а молодые деревца, посаженные им, о которых он, бывало, с такой прозорливостью говорил, что уйдет раньше, чем они, тянулись вверх, цепко впустив в землю корни, которые он направил расти своей искусной легкой рукой.

– Единственное, что примирило нас с возвращением твоего мужа, – начал наконец Мелбери, – это смерть миссис Чармонд.

– Да, я знаю, – откликнулась Грейс, вспомнив сказанное Фитцпирсом. – Он говорил мне об этом.

– А он рассказал, как именно она умерла? Смерть ее была не от естественных причин, как у Джайлса. Ее застрелил человек, добивавшийся ее любви. Это случилось в Германии, несчастный тут же и себе пустил пулю в лоб. Американец из Южной Каролины, человек горячего нрава, он и сюда приезжал, ездил за ней по пятам по всему белу свету. Вот как окончилась жизнь блестящей красавицы миссис Чармонд. Когда-то мы, можно сказать, были друзья, но у тебя с ней дружбы никогда не было.

– Я давно простила ее, – рассеянно проговорила Грейс. – Тебе обо всем этом рассказал Эдрид?

– Нет, но он оставил на столе в прихожей лондонскую газету, где все это сообщалось, сложенную так, что нельзя было не прочесть. Думаю, в шертонской газете печальное известие тоже скоро появится. Для Фитцпирса это было тем большим ударом, что незадолго до того они поссорились и он уехал. Он сам рассказал об этом Люси, поэтому имя его и не упоминалось в газете. И представь себе, причиной разрыва была та, что осталась сейчас в лесу с Джайлсом.

– Марти? – Грейс говорила, едва сознавая, что говорит, ибо, хотя история, излагаемая Мелбери, касалась ее очень близко, она сейчас меньше всего могла обо всем этом думать.

– Да, Марти Саут, – подтвердил Мелбери, стараясь как-то отвлечь мысли Грейс от печального предмета. – Перед тем как уехать отсюда, он получил от Марти письмо, но забыл о нем и долго носил в кармане. Так случилось, что он обнаружил его в присутствии миссис Чармонд и прочитал вслух. В письме этом содержалось что-то очень неприятное для миссис Чармонд. Последовала ссора, затем разрыв. Миссис Чармонд встретила свою смерть, как раз когда спешила вдогонку за Фитцпирсом, чтобы помириться.

Мелбери не знал главной детали, послужившей причиной ссоры: в письме Марти речь шла о том, что не все прелести красавицы Фелис были ее собственные, кое-что ей приходилось заимствовать. Наконец-то пуля попала в цель. Между Фитцпирсом и миссис Чармонд произошла сцена, как бывает, когда женщина позорит другую в присутствии мужчины. Правда, самой Марти не было; обвинение в украшательстве накладными локонами было прочитано самим Фитцпирсом прямо в лицо миссис Чармонд, и читалось оно в том насмешливо-ироническом тоне, какой появляется у мужчины, когда ситуация начинает его раздражать, и «восторги любви», по словам Джорджа Герберта[47], «становятся пресными». Сколько раз он нежно ласкал эти фальшивые локоны, не зная, что они принадлежат другой! Открытие было так неожиданно, что Фитцпирс, в общем человек великодушный, не мог удержаться от саркастической усмешки.

Так все началось, а концом была трагедия. Фитцпирс уехал в спешке, Фелис бросилась за ним на станцию, но поезд уже ушел, и она села на следующий. Уже в Гамбурге, когда искала его, встретила своего поклонника. Тот начал укорять ее, вспыхнула ссора, и все закончилось смертью обоих. Об этом роковом повороте событий Фитцпирс узнал из газетного сообщения, в котором, к счастью для него, ни слова не было сказано о последнем друге злосчастной леди, не всплыло его имя и на следствии. Смерть обоих объяснили крупным проигрышем в рулетку, хотя оба погибших, как было известно, близко не подходили к игорному заведению.

Мелбери с дочерью подошли к дому, не встретив ни одной живой души, если не считать белки, которая увидела их, но не бросилась вверх по дереву, а, защелкав от досады, что потеряла вкусный каштан, прыгнула на длинных задних лапках вниз и стала искать его на земле. Когда за деревьями стали видны крыша и трубы родного дома, Грейс замедлила шаг.

– Вы должны ясно понимать, – сказала она, обращаясь к своей мачехе, почувствовав, что мужество покидает ее, – что я возвращаюсь домой только при том условии, что он сейчас же уедет. Не могли бы вы передать ему это, чтобы не было никаких недоразумений?

Миссис Мелбери, которая неоднократно беседовала с Фитцпирсом с глазу на глаз, заверила Грейс, что беспокоиться ей нечего и что самое позднее к вечеру мужа ее в Хинтоке