Бежала по полю девчонка - Людмила Андреевна Кузьмина

Дело оказалось проще: против их свадьбы восстали родители с обеих сторон. У Алёны был к тому же очень строгий папа военный, да ещё и антисемит порядочный. Ну, и как жениться, когда не было ни кола, ни двора, впереди была сплошная неопределённость с работой и отсутствие финансовой поддержки со стороны родителей? И Алёна с Ефимом решили немного потянуть время и временно разъехаться. И в дальнейшем получилось, что «разъехались» навсегда.

Пишу в дневничке:

«29 мая 1962 г. Защиту дипломной работы перенесли на конец июня. Мы все недовольны. Вся психика настроилась на воинственный лад: быстрее защититься! К тому же, когда делать становится нечего, то в душе – пусто, а в голову лезут всякие мысли».

Я уже не люблю бывать в общаге. На хор не хожу: нет времени. К тому же поползли слухи, что наш обожаемый Серебровский скоро покинет хор и куда-то уедет. На химфаке до предела я занята, и мне некогда думать об одиночестве. А ещё я ловлю себя на мысли, что мне жаль расставаться с моими камфаратами. Не бог весть какое дело, но их ещё никто в мире не получал. Во всяком случае, в справочной химлитературе, даже в таком солидном немецком справочнике Бейльштейна о них ничего нет. Я увлеклась работой, и в моей работе появилась научная «изюминка».

Исследуя свойства моих эль-камфаратов с оптически активным атомом углерода в молекуле, я включила определение величины угла отклонения луча в число их характеристик наряду с определением других констант. Поскольку во всех камфаратах только один оптически активный атом углерода, то и величины угла отклонения луча не должны изменяться. Так следовало по теории. Но при экспериментальном определении этих углов моих я стала получать разные значения, на первый глаз, не очень значительно отличающиеся. Я посчитала, что эту разницу можно отнести за счёт ошибки эксперимента. Николай Иванович сделал замечание мне, что я плохо очищаю конечные вещества, в них много посторонней грязи – отсюда и такие неточные результаты.

Очистка камфаратов была делом тягомотным, я чуть не ревела – столько времени потратила! Стала повторять опыты, проверять и перепроверять и установила, что если беру три образца одного и того же камфарата, полученных в трёх опытах независимо друг от друга, то величины углов действительно мало отличаются друг от друга. Разница становится заметной у камфаратов с разной длиной спиртовой цепочки, например, пропилкамфарата и октилкамфарата – низшего и высшего. Сама себе не веря – чушь какая-то! – пошла посоветоваться с Николаем Ивановичем, но и он не мог объяснить установленное мною явление. Направил меня к Есафову. А он не преминул высказать в мой адрес несколько ехидных замечаний («Люсин эффект», «подножка Бейльштейну», «эффекты нередко бывают от грязи»), потом заинтересовался и приказал: «Повторить ещё раз все опыты!» Я чуть не взвыла. Но когда Есафов дёрнул меня за чёлку, постучал пальцем по лбу и сказал: «Кое-какой умишко под этим черепком есть!», я приободрилась и пошла работать дальше.

«Люсин эффект» воспроизвёлся и в последующих опытах. Есафов высказал гипотезу о взаимном влиянии атомов в молекулах моих камфаратов и что цепочки спиртов оказывают влияние на оптически деятельный атом углерода в камфарном кольце, и это открывает возможность дальнейшего их изучения. Есть перспектива продолжения работы.

«Ну, это уж не моя задача. Скоро защита дипломных работ» – подумала я.

При защите дипломной работы обязательно возникнет вопрос о возможности практического использования моих камфаратов, скажем так, в будущем. Одно применение их возможно в качестве пластификаторов при синтезе полимерных композиций. Другое применение – в качестве репеллентов мошки и комаров, но это надо было проверить. Николай Иванович велел мне подготовить образцы в пробирках и с сопроводительной бумагой кафедры отвезти на опытно-биологическую станцию. Отвезла, но и поинтересовалась у сотрудников станции, как они будут проводить исследования моих образцов. «Методика» исследования меня развеселила своей простотой:

– Сажаем сотрудника (можем, и вас посадить) на пенёк где-нибудь в сыром месте на опушке леса. Руки сотрудника до плеча обнажены. Одну руку смазываем вашим «репеллентом», а другая рука контрольная и должна быть чистой и сухой. Засекаем время секундомером и считаем, сколько комаров на каждую руку сядет в течение минуты. И таких исследований должно быть хотя бы в течение недели несколько и при разной погоде (температура, влажность, ветер) и с несколькими сотрудниками, чтобы исключить фактор случайности. Потом сравниваем результаты и делаем выводы.

Николай Иванович обрадовался моей научной «изюминке»: ведь моя дипломная работа была частью и его исследований, и он на заседании кафедры предложил отправить мою работу на конкурс студенческих научных работ. Даже как-то сказал мне:

– Мы бы тебя на кафедре работать оставили, но весь вопрос в твоей прописке. Неужели у тебя нет парней в Свердловске, чтобы выйти замуж и получить свердловскую прописку?

Ну уж, нет уж! Я была начисто лишена карьеристских устремлений, и выходить замуж абы за кого ради свердловской прописки не собиралась. Да и химфак со всеми его кафедрами мне надоел. «Поеду в Тагил работать на заводе!» – решила я.

Разумеется, меня тревожила неизвестность: как там в Тагиле? Хорошо, если будет что-то интересное. Хотелось по-настоящему новой жизни, без серости, без одиночества. Хватит! Правда, за мои пять лет в Свердловске было немало интересного. Был хор, был Серебровский Вадим – жалко расставаться с этим. «Ропот сердца» и «Песню о несбывшейся мечте» я обречённо приглушила. Валя Анисимов поедет петь в Москву, ну а я трудиться в Нижний Тагил.

«4 июня 1962 г. Папка пишет, что мне, наверное, надоело уже учиться 15 лет. Учиться мне не надоело, но сдавать экзамены – уф! В эти дни воля, желания, ум подчинены одному: сдать! А чувства совершенно подавлены. Я уже не человек, а машина».

«9 июня 1962 г. Прочитала в «Юности» стихотворение О. Дмитриева о лете («Я по пояс в месяце июле»). Понравилось. И вдруг захотелось написать в этом же стиле о том, что я сейчас переживаю в связи с предстоящим госэкзаменом по органике».

Получилось у меня такое стихотворение:

Я по пояс в месяце июне,

А в органике по самую макушку.

Самый раз бы распустить мне нюни

Или к голове приставить пушку.

Прямо в голову мою неторопливы

Формулы за роем рой летят,

И реакции тяжёлые, как взрывы,

Мозг сверлят, сверлят, сверлят, сверлят!

Не даёт мне химия покоя,

И боюсь я наступающего дня.

Сочинила б что-нибудь такое,

Только времени вот нету у меня!

«12 июня 1962 г. Со скрипом двигаюсь вперёд. И хотя ни черта не знаю, совсем