Бежала по полю девчонка - Людмила Андреевна Кузьмина

Мы шли и разговаривали. Новый, «более молодой» знакомый казался слишком старым для меня. Внешне он был не в моём вкусе, хотя и был высокого роста, но лицо мало запоминающееся, не выразительное, серое какое-то. Его отец был и вовсе старик, с седой бородой и усами.

В общем, случайные знакомые – и только. Я настолько не воспринимала нового знакомого как мужчину, с которым можно было бы пококетничать, что повела себя с ним смешно и как-то по-детски. На пути нашем возникла большая лужа. Спутник был в сапогах, а я в туфлях. «Давайте я Вас перенесу», – предложил он. И я с готовностью зашла к нему за спину и, ухватив за шею, полезла ему на закорки! «Нет, девушек так не носят» – сказал он и поднял меня на руки. Я страшно устыдилась своего поведения.

Между тем вечерело. До станции было далеко, и наши спутники предложили нам переночевать в башкирской деревне, а утром постараться всё-таки набрать ягод. Мы долго искали избу, куда бы нас пустили. Не все хозяева соглашались пустить группу из пяти человек на ночь. Наконец, одна современная пара башкир-молодожёнов радушно приняла нас. Молодая жена согрела даже самовар, поставила в тарелке ягоды, а хлеб и кое-какая еда у нас были свои. Мы напились чаю. Причём у башкир по их обычаю не было стола. На трапезу мы расположились на широком помосте, на котором был постлан красивый ковёр. Затем самовар и посуда были убраны, постелен другой ковёр – похуже, и нам предложили располагаться на ночлег. Папка лёг в серёдке, чтобы отделить меня и Генку от наших спутников.

Рано утром мы опять напились чаю, распрощались с хозяевами – денег они с нас не взяли. Мы опять долго ходили по горкам. Причём наши спутники хоть что-то набрали, а у нас троих ягод набралось совсем мало. В это время нам попалась башкирка с полным ведром клубники. И тут папке пришло остроумное решение: купить эти ягоды, чтобы мама наша не ругалась за нашу лень. Башкирка охотно согласилась продать ягоды; она и так их хотела нести на базар, а тут и нести было не надо.

Когда мы ехали домой на электричке, то много смеялись этому приключению. Папка наказал нам с Генкой, чтобы мы не проболтались маме о том, что не сами собрали ягоды, а купили. Мама бы запричитала: такие деньги потратили!

Вот и всё. С тех пор я не виделась с нашими спутниками; правда, папка, встречая в Миассе старого отца Бориса, получал от него иногда кое-какие сведения о сыне, а один раз передал мне привет от Бориса. Сказал, что он приезжал в Миасс, встретил папку случайно в магазине и расспрашивал обо мне, как я учусь, то да сё. Представляю, сколько всего наговорил обо мне разговорчивый мой папка!

И теперь мой давний случайный знакомый зачем-то разыскал меня. Меня это заинтриговало, и я прежде всего спросила его по телефону о том, как он узнал о моих экзаменах. «А давайте с Вами встретимся! Я Вам всё и расскажу», – предложил он. Место встречи назначил недалеко от химфака, на площади Коммунаров. Я колебалась: идти или не идти; ведь не знаю почти этого человека. На моём счету было уже немало авантюрных приключений с малознакомыми парнями. Они случались обычно после танцев. Но любопытство перевесило все мои внутренние контрдоводы. Сказала девам, что иду на свидание почти с неизвестным человеком. «Ну ты даёшь опять, Люси!» – воскликнула Ийка.

И я пошла. Этот Борис показался мне ещё более старым, я уже ругала себя за то, что пошла на свидание. Из разговоров я узнала, что он, оказывается – друг нашего историка Плотичкина, которому я сдавала историю партии. Учился с ним в одном институте! Ну, вот это да – старый какой! И от Плотичкина он и узнал, что я получила пятёрку на экзамене.

Далее события развивались стремительно. На другой день я зачем-то опять согласилась встретиться с этим Борисом и пойти в ресторан. Ресторан назывался «Уктусские горы» и был далеко, почти за городом. Пили скромно, только вино. В какой-то момент в зал вошла компания молодых людей, заняла столик по соседству с нами. Причём ребята почтительно поздоровались с моим спутником. Похоже было, спутник мой смутился от этой встречи. Он попросил меня говорить тише. «Это мои студенты», – сказал он. А вскоре поспешил завершить нашу трапезу, чтобы уйти. По дороге я узнала, что он преподаёт в Юридическом институте философию, доцент и кандидат наук, разведён, у него есть пятилетний сын и при всём при этом он хотел бы со мной встречаться. Я возразила:

– Когда? Послезавтра я уезжаю домой, а через месяц еду по месту своей работы в Тагил.

И тут он меня огорошил:

– А выходите за меня замуж! Вы мне ещё в Миассе понравились.

– Но ведь мы не знаем друг друга!

– Я всё про Вас знаю.

– Да я-то про Вас ничего не знаю! – возразила я.

– Так узнаете ещё! Подумайте. Вы собираетесь ехать в Тагил, но разве Тагил лучше Свердловска? У меня трёхкомнатная квартира, дача есть. Правда, на даче пока живёт моя бывшая жена с сынишкой, – вкрадчиво увещевал он меня.

«Ну уж, дудки! – подумала я. – Купить меня решил за дачу да за квартиру. За кого меня принимает? Я не продаюсь. В Тагил поеду, как решила».

В общем, отклонила его предложение, более чем странное для меня. Солидный человек – и такое. Какую-то женитьбу затеял с бухты-барахты. Я не верила, что тут могут быть замешаны чувства. Значит, этот человек имел какую-то свою непонятную для меня цель.

На прощание он мне сказал:

– Давайте сделаем так. Вы отправляйтесь в Тагил. Если напишете мне оттуда, я буду знать, что вы хотите меня видеть. По линии «Общества Знаний» я читаю иногда лекции, буду приезжать в Тагил в командировки. А дальше – разберёмся, что нам с Вами делать.

После этого он записал мне на листке бумаги свой адрес и телефон. Попытался поцеловать на прощание, я отклонилась.

В общежитии я сразу же порвала записку с адресом и всё недоумевала: «Кто же это сосватал меня? Неужели Плотичкин? Ай-да Плотичкин! А может, и не Плотичкин? А мой папка?»

…Вот была бы я карьеристка и ловкачка по натуре, как бы просто я смогла остаться в Свердловске! Но мне этого не надо было. Я жаждала большой настоящей