Поломка на краю галактики - Этгар Керет

как всегда делают в “Четырнадцатой плюс”, когда солдату достается редкий персонаж, и Сэмми, весь в грязи, прочувствованно нас благодарит. Если бы полгода назад, когда он еще писал читательские дневники по “Тому Сойеру” и “Гекльберри Финну” в сраной школе в Таскалусе, ему сказали, что однажды у него в коллекции будет огненный верблюд, он бы умер со смеху.

Ночью, в палатке, в спальном мешке, я получаю в инстаграме[10] картинку от Саммер. На картинке огромные цифры “10”, выложенные конфетками “M&M’s” у нее на животе. Каждую неделю она посылает мне цифры – сколько недель осталось служить, – выложенные тем, что я люблю. Экшен-фигурками “Звездных войн”, мармеладными мишками, пакетиками с кетчупом. До подъема всего четыре часа, а я, вместо того чтобы спать, думаю о ней и о Бейкере. Всего десять недель – и один из них станет очень счастливым человеком. Максимум десять недель, может быть, даже меньше.

Кому: Директор отдела исследований мыслящих существ

От кого: Агент САФИ

Тема: Квест-комната – удаление свидетельств внеземного присутствия

Вниманию директора отдела исследований мыслящих существ.

После пяти месяцев наблюдения и генетического сканирования посетителей “квест-комнаты” было принято решение разорвать контакты с данным видом. Последняя встреча с представителем планеты, проходящим под именем Варшавский, склонила чашу весов к такому исходу окончательно. Агрессия и надменность, которые были зафиксированы в ходе предыдущих наблюдений, были проявлены данным индивидом с пугающей силой, и, как я отметил в прилагающемся отчете, в случае, если подобная манера поведения распространена и среди других представителей вида, прямой контакт с ними может привести нашу планету к катастрофе. Уничтожены все свидетельства внеземного присутствия в координатах 66:22:14 (локальное название Ришон-Ле-Цион), и я отправляюсь в путь на родную планету.

С пожеланием надежной джантации[11],

агент САФИ, Солнечная система

Лестница

Божье прозрение

Посреди смены Рафаил пригласил его побеседовать.

– Ну как дела, Цви, все в порядке?

– Да, более-менее.

– Рад слышать, потому что, если честно, я уже слегка беспокоюсь.

– Почему? Я сделал что-то не так?

– Ни в коем случае. Просто в последнее время…

– Вчера утром я не сгребал облака вместе со всеми, но мне разрешили!

– Я знаю, я знаю! По поводу работы никаких претензий нет.

– Тогда по какому поводу? Кто с тобой говорил – Мация?

– Никто со мной не говорил. Со мной не нужно говорить, достаточно посмотреть…

– На что посмотреть? Рафаил, если тебе есть что сказать, просто скажи!

– Как твой идиш, Цви? Фарпиштер пуним – знаешь такое? Это лицо, которое человек делает, когда мочится. Напряженное такое, недовольное.

– Так проблема в моем выражении лица?

– Не в выражении, Цви, а в том, что за ним. Все мы здесь, как бы это сказать… счастливы. А поскольку нам хорошо… Ты согласен, Цви, что нам хорошо?

– Ну…

– И поскольку существует альтернатива… Как ни крути, все, кто сюда попадает, чувствуют, что им повезло. Не просто повезло – что на них снизошло благословение – вот правильное слово. Прямо благословение. Это благословение – быть здесь, с нами, а не там, со всеми этими тварями, в… ну ты знаешь где.

– Я знаю, – сказал Цви. – Ты слышал, чтобы я когда-нибудь жаловался?

– Нет, – сказал Рафаил и глубоко вздохнул. – Никогда. Но я никогда не слышал, чтобы ты смеялся. С тех пор как ты к нам попал, я даже улыбки у тебя не видел.

– Ладно… – Тут Цви очень постарался улыбнуться. – Ты хочешь, чтобы я больше улыбался?

Рафаил посерьезнел:

– Нет, я не хочу, чтобы ты улыбался. Я хочу, чтобы ты радовался. Все время, от всего сердца. Видит Бог, у тебя реально есть чему радоваться.

– Бог умер, – прервал его Цви.

– Я знаю, – сказал Рафаил и прикусил нижнюю губу. – Но мы все еще здесь, и рай продолжает работать, как прежде. И ты, как человек, который когда-то трудился в… Чем ты, собственно, занимался?

– Я был офицером по работе с родственниками погибших.

– Это в армии?

– Да.

– Что-то бюрократическое?

– Нет. Моей задачей было сообщать семьям, что кто-нибудь погиб. Ну, знаешь, муж, сын, брат…

– Ужасно. Я даже не знал, что есть такая должность.

– Откуда тебе знать? Ты в армии служил?

– Все верно, Цви. Так вот, как человек, который приходил к семьям и сообщал, что их близкие погибли, а потом стоял в очереди в банк, и платил ипотеку, и боялся, что тоже умрет… Я полагаю, ты боялся смерти?

– Боялся, еще как боялся.

– Ну вот. Теперь, после всего этого, ты здесь. Ангел. Без долгов. Без очередей. Без страхов. Ты должен быть преисполнен благодарности.

– Я преисполнен благодарности.

– Ты должен чувствовать облегчение.

– Я чувствую облегчение. Не в данный момент, конечно, но в принципе.

– Ты должен радоваться.

– Я пытаюсь, Рафаил. Я честно пытаюсь.

– И что, когда ты просыпаешься, ты не чувствуешь себя счастливым?

Цви кашлянул.

– Чувствую, чувствую. Только это такое хлипкое счастье. Как резинка от трусов, которые слишком часто стирали.

– Я должен сказать тебе, Цви, что я здесь уже очень давно и никогда не сталкивался с таким выражением – “хлипкое счастье”. В моем понимании счастье не может быть хлипким.

– Оно может, поверь мне. Хлипким, и выцветшим, и приглушенным. Знаешь это чувство, когда ты чего-то очень-очень хочешь – не просто хочешь, а так хочешь, что все твое тело дрожит и ты знаешь, что твои шансы получить это очень-очень-очень малы? И ты стоишь себе в одних трусах в гостиной, весь потный, и воображаешь тот момент, когда твои губы и губы девушки, которую ты всегда хотел, встречаются? Или момент, когда твой ребенок говорит тебе: “Ты самый лучший папа на свете”? Или когда вся улица забита, автомобили друг к другу лепятся, и только у тебя под балконом, прямо у подъезда, есть место для стоянки? Знаешь это чувство, Рафаил?

– Нет.

– Так вот, я его знал, и я по нему скучаю.

– Мы здесь никого не держим силой, Цви. Если тебе плохо, тебя можно с легкостью перевести…

– Я не хочу переводиться в ад, Рафаил, ты сам знаешь.

– Насколько мне известно, других опций нет. И если ты действительно хочешь здесь остаться, надо принять тот факт, что ангел должен быть счастливым. Ангел должен быть в ладах с собой. “Блаженным” – вот слово, которое я ищу. Блаженным. Потому что, хоть это нигде и не записано, это входит в должностную инструкцию. Прости, не должностную – сущностную: ангел – это не должность, это скорее сущность, и…

– По поводу этой истории со сгребанием облаков.

– А с