Сыновья профессора - Бруно Саулит

гостю и огорченно развел руками: все столы были заняты. В углу несколько человек усердно прикладывались к кружкам, одни уже мычал что-то нечленораздельное.

За столиком везде входа сидел лишь одни посетитель. Делвер взглянул на него и удивленно сложил губы, точно собираясь свистнуть. Такая спина, такие плечи, такие волосы были во всей Риге только у одного человека, и этого человека звали Виктор Вецапинь.

Делвер медленно обошел столик, сел на свободный стул и молча выпустил огромный клуб дыма. Виктор посмотрел на него, так же молча налил стояли лимонада и выпил одним духом.

— Какими судьбами в наших краях? — Делвер заговорил первый и протянул Виктору руку.

— Да так престо.

— За отцом присматриваете? Ему, брат, сторожей уже не нужно: ходят по больнице, как бог.

— Да? — спросил Виктор, не отводя взгляда от окна, в которое была видна улица, зеленый деревянный забор и в конце его тяжелые больничные ворота. Потом он опять налил себе лимонаду и, отпив глоток, стал вертеть в пальцах стакан.

— Что за терт? — удивился Делвер. — Неужели студенты нынче полощут зубы фруктовой водичкой?

— Бывает, — уклонился от прямого ответа Виктор. Кажется, он не очень-то обрадовался встрече с Делвером.

— Так не годится! — Делвер отодвинул в сторону лимонад и. повернувшись к стойке, сделал знак буфетчику: — Отец, две «моих»!

Через минуту на столике стояли стаканы, до половины наполненные прозрачной коричневой жидкостью. Делвер через плечо протянул две десятки.

— Не нужно! — махнул он рукой, когда буфетчик стал рыться по карманам в поисках сдачи.

— Коньяк? — равнодушно спросил Виктор.

— Должен быть «пять звездочек». — Склонясь над стаканом. Делвер вдохнул острый аромат напитка. — Армянский. я другого не пью. Итак!

Он поднял стакан, хотел чокнуться и… остановился Виктор показался ему натянутой пружиной, которая уже звенит от напряжения и вот-вот может лопнуть.

— Извините. — Он встал и, кивнув Делверу, добавил: — У меня нет ни минуты времени, я очень спешу.

Едва он вышел, Делвер повернулся к окну. Вдоль зеленого забора семенили две старушонки, а от больничных ворот шла молодая женщина.

Делвера вдруг бросило в жар. Эти волнистые, темные волосы с шелковистым отливом, эта хрупкая, необычайно гибкая фигура, это светло-коричневое облегающее платье, которое он видит почти каждый день…

И вот через улицу перешел атлетически сложений юноша. Они поздоровались, Виктор взял Айну под руку.

Делвер прикрыл глаза.

Он девушку эту к себе возьмет

И будет с ней жить счастливо!

вдруг завопил неимоверно высоким голосом какой-то маленький неказистый мужичонка.

— Чего орешь, будто тебя режут! — Буфетчик постучал ножом по тарелке. — Если хочешь орать, ступай в оперу.

«Да, дружище, — подумал Делвер, взглядом отыскав нарушителя тишины. — Твой мотивчик неплох, только в жизни все гораздо сложнее, чем в песне!»

Он с яростью схватил стакан коньяку и хотел поднести его ко рту, однако обычно приятный запах показался ему тошнотворно сладким, и стакан опять очутился на столе.

— Усталость, — вяло усмехнулся Делвер. — Даже коньяк опротивел.

За соседним столиком опять что-то запели. Делвер уже не слушал.

«Надо на рыбалку съездить, — подумал он. — Да как можно скорее, не то плохо будет! Расставить в реке коши на раков, развести костерок и посидеть до утра. Все как рукой снимет!»

И тут же язвительно усмехнулся: наоборот! В одиночестве у костра мрачные мысли как раз и полезут в голову.

А почему в одиночестве? На майские праздники у него в гостях был Петер Вецапинь. Тогда он ушел вместе с Айной. А теперь?

Делвер громко свистнул.

«Где ты теперь, Петер, разочарованный и покинутый влюбленный? Едем-ка со мной на рыбалку, размыкаем горе у костра! Зачем же мне мыкаться одному?!»

Идея порой придает человеку силы. Бодрый, взвинченный. Делвер выскочил на улицу.

«Вот чудеса! — Буфетчик не верил своим глазам: оба стакана коньяку остались нетронутыми. — И чего заказывать, раз не можешь выпить?!»

16

В ту субботу, когда Петер с Делвером собирались на ловлю раков, над городом нависли темные тучи. Опасаясь, что Петер раздумает и останется в Риге, Делвер на всякий случай позвонил ему днем на завод. Однако Петер ответил кратко, что намерений своих не изменил и в половине шестого будет на автобусной станции.

Кто опишет летнюю Ригу к концу субботнего рабочего дня! Легковые машины мчатся по трассам, ведущим за город. Как тяжело груженные пароходы, покачиваются автобусы. Уносят тысячи людей на взморье электрички. Город полон шума и оживления, и регулировщикам хватает работы — в спешке мы часто забываем об осторожности.

Петер Вецапинь затерялся в этом потоке, как дождевая капля в море. Было условлено встретиться с Делвером у малпилсского автобуса. Где он останавливается, Петер не знал. С трудом пробиваясь сквозь толпу, он не скоро попал в нужное место.

Делвера еще не было. Человек пятьдесят толпилось у столба, означающего остановку, пытаясь выстроиться в очередь по порядку номеров билетов.

Петер отер пот с лица. Было жарко, над вокзалом темнела громадная туча, где-то вдали рокотал гром.

— Не миновать дождичка. — сказал какой-то старик, пытаясь в самой гуще толпы натянуть на себя замызганный брезентовый плащ. — Как там сенцо наше?…

— Да, — согласился другой. — Дело возможное. Ишь, как парит!

Петера помаленьку оттерли совсем в сторону. Толпа вдруг заколыхалась, точно ржаное поле под порывом ветра: раздвигая народ, медленно приблизился огромный желтый автобус.

— Граждане, не нажимайте! — взывала откуда-то появившаяся кондукторша. — Места всем хватит. Меня-то пустите!

Публика расступилась, и кондукторша пробилась в автобусу. Тут же с большим рюкзаком на плечах из толчеи вынырнул Анс Делвер.

— Здорово! — помахал он рукой Петеру. — Не отставай от меня. Билеты я уже взял!

Посадка продолжалась добрых полчаса. Когда люди все разом питаются что-нибудь сделать быстро, обязательно получается задержка. Распоряжения кондукторши помогали очень мало.

Делвер достал в предварительной продаже лучшие места — на переднем сиденье. Но когда вся масса людей втиснулась в автобус, стало одинаково трудно дышать как сидящим пассажирам, так и стоящим среди узлов и чемоданов.

— Жарковато! — усмехнулся Делвер.

— Надо окна открыть! — предложил кто-то. — Иначе мы задохнемся…

И тут обнаружились разногласия. У некоторых пассажиров были дети, им нельзя сидеть у открытого окна. Другие не выносили сквозняков, еще кто-то в разгаре лета ухитрился схватить насморк.

— Пускай поменяются! — загремел чей-то могучий голос. — Пускай пересядут от окон и пустят других на свои места!

Как тут поменяешься, куда пересядешь, сети в переполненном автобусе даже пошевельнуться невозможно? К счастью, машина тронулась, и по крайней мере половина