Сыновья профессора - Бруно Саулит

Делвер сдвинул на бок свой необъятный рюкзак п посмотрел из часы.

— Опять опаздываем. — покачал он головой.

— Да он сроду вовремя не отходил! — тотчас отозвался другой недовольный.

— Побыстрей влезать надо, тогда и отошел бы вовремя, — пыталась возразить кондукторша. Голос ее потонул в общем гомоне.

— Батюшки, есть же люди! — не утерпела какая-то старушка. — Все-то им не нравится!

— Ничего, бабушка, пусть поговорит, — подал голос сидевший рядом с ней солидный мужчина. — Веселее будет ехать.

Петер Вецапинь по участвовал в этом обмене мнениями. Глядя в окно, он думал спою думу.

Приглашение Делвера съездить за город пришлось ему как нельзя более кстати. Хорошо бы хоть ненадолго забыть конструкторское бюро, схемы и расчеты, а также последний короткий разговор с братом.

Автобус прогрохотал по мосту через Юглу. Вдоль канала, точно воробьи, сидели удильщики.

— На лещей, — со знанием дела отметил Делвер. — Когда ветер с моря, они заходят в канал.

Петер молча кивнул. Он слушал Делвера, а мысли его были далеко.

… В тот вечер Виктор рано вернулся домой. Он постучался и зашел в комнату старшего брата. Каждое слово последовавшего затем разговора врезалось в память Петера.

Виктор сел на диван и закурил, что бывало с ним весьма редко.

— Случилось что-нибудь? — спросил Петер.

Виктор затянулся раза два и ответил, не глядя на брата:

— Сегодня я объяснился с Витой.

— Да ну! — заинтересовался Петер.

— Сказал ей. что все кончено.

— Как так кончено?

— Так, — Виктор поднял голову. — Я не могу и не хочу лгать. Это трусливо и подло. Если человек любит другую…

— Кто же эта другая? Я, наверное, не знаю? — спросил невзначай Петер.

Он, как обычно, не принял всерьез увлечение брата. Виктор быстро вспыхивал и так же быстро остывал; это не первый раз и, наверно, не последний. Приникнув откровенничать с Петером, младший брат почти всегда рассказывал ему о своих романах. Не ради хвастовства — он просто нс находил нужным скрывать их.

— Помнишь, — сказал Виктор, — к отцу на день рождения пришла из больницы девушка? Я еще поддразнил тебя, и ты обиделся, потому что она тебе вовсе не нравилась. А теперь… Теперь я влип сам!

— Она? — спросил Петер, и лоб его сразу покрылся испариной.

Виктор кивнул.

— И надолго?

— Я думаю — навсегда.

С минуту царило молчание, потом Петер сказал совершенно серьезно:

— Виктор, этой девушкой ты не смеешь играть! Понимаешь?

Братья посмотрели друг на друга. Виктор встал и вышел. Разговор длился минуты три, но засел у Петера в памяти и не давал покоя.

— Кондуктор! — Голос Делвера вывел Петера из раздумья. — Пожалуйста, возле мостика!

Автобус уже давно свернул с шоссе и теперь ехал по ухабистому большаку. Шофер замедлил ход и через полминуты остановил машину.

— Граждане, разрешите! — Делвер со своим рюкзаком стал прокладывать путь к двери.

Однако вырваться на волю было не так-то просто. Везде громоздились узлы и чемоданы, цеплялись чьи-то ноги, и. лишь когда слезли люди, стоявшие впереди. Петер и Делвер пробились, наконец, к выходу и очутились на твердой земле.

Делвер взглянул на часы.

— Скоро семь! Спасибо, хоть недалеко от Риги, но то ползли бы до полуночи…

Дождь, накрапывавший всю дорогу, перестал, лишь в траве мерцали серебристые капельки. Тут только Делвер удосужился взглянуть на Петера и даже присвистнул от удивления.

— Кто ж в таком виде едет на рыбалку? — Он потрогал почти новый, еще не измятый и не испачканный пыльник Петера. — А ботинки! Друг мой, в таких ботинках ходят на банкет или на свидание, а не на ловлю раков!

Петер виновато улыбался. По правде говоря, он лаже не подозревал, что для таких вылазок необходима специальная одежда. Лишь теперь, при виде брезентовой куртки и громадных резиновых сапог Делвера, ему стало ясно, что и у рыбалки есть свои законы туалета, несоблюдение которых если и не считается неприличным, то уж, по всяком случае, доставляет массу всевозможных неудобств и неприятностей.

— Ничего. — Петер положил портфель возле километрового столба и разулся. — Тепло! Давненько я не ходил босиком.

— Тепло-то тепло, — мрачно подтвердил Делвер. — Ноги ты себе отобьешь в темноте, вот что!

Через лужайку они направились к реке. Резиновые сапоги хлюпали впереди, прокладывая в мокрой траве широкую стежку, а босые ноги неуверенна следовали за ними метрах в пяти. Река оказалась речонкой, через все можно было бы легко перепрыгнуть, если б ее берега не заросли густым тальником и ольхой, точно непроходимой живой изгородью.

— Вот она! — Делвер швырнул рюкзак в траву и сам растянулся рядом. — Раков тут до черта! Если б рижане пронюхали, привалили бы толпами на «Победах».

Не желал показаться чистюлей, Петер хладнокровно сел на траву, прямо в своем новом пыльнике.

— Обожди! — Делвер схватил рюкзак. — Я тебе зам что-нибудь подстелить. А пальто на дерево лосось. Нс то к утру превратится в тряпку!

Расстегнув ремни и распустив шнуровку, Делвер начал вытаскивать из рюкзака самые неожиданные, однако весьма необходимые предметы. Рядом с различными мешочками там лежал черный чугунный котелок, возле запасной пары носков — пучок укропа. Продовольствия хватило бы на полдюжины изголодавшихся мужчин. В самом низу лежали коши для ловли раков.

— Ах, такими штуками? — Петер взял в руки сетку.

— А ты как думал?

— В Пьебалге ребята вытаскивают их из нор руками, — сказал Петер.

— Это, голубчик, было в прежние времена! Современные раколовы таким методом уже не работают. Были у меня и рачении из прутьев — вечером закинешь, утром вытаскивай. Куда-то хозяйка засунула. Женщины ведь порядка не соблюдают.

Однако по всем имуществе Делвера не нашлось ничего, что можно постелить на мокрую траву. После недолгого раздумья он снял брезентовую куртку и кинул ее Петеру.

— На, подложи! Дождя все равно больше не будет.

Долго сидеть не пришлось. Ночь приближалась, пора было действовать.

— Прежде всего требуется наловить лягушек! — распорядился Делвер. Oн повесил себе на шею нечто вроде торбы, из каких кормят лошадей. Другую подал Петеру. — Пройдем по кустикам, там их много.

Даже самое нехитрое дело требует умения. Лягушек в кустах и впрямь было хоть отбавляй, и Делвер опустил уже немало пленниц в свою торбу. А вот Петеру не удавалось поймать ни одной.

Роса не была холодной, ноги у него не зябли, только с непривычки Петер все время боялся наступить на камушек или сучок, скрывающийся о траве. Наверно, потому он и был столь неловок, во всяком случае менее ловок, чем лягушки.

— Семь! — Делвер опять засовывал в торбу добычу. — А у тебя сколько?

— У меня еще ни одной. — сознался Петер. Сказать