Ветер крепчает - Тацуо Хори

Ноги мои увязали в сыпучем песке. Развернувшись, я крикнул наугад в сторону моря:

– Привет!

– Привет! Привет! – тут же долетело в ответ откуда-то из воды: ослепленный солнечными бликами, я ничего не мог разглядеть.

Поспешно скинув одежду и оставшись в одном купальном костюме, я уже готов был броситься вперед – просто на звук этого голоса, когда буквально из-под самых моих ног тоже вдруг раздалось:

– Привет!..

Я оглянулся. Мне лучезарно улыбалась все та же девочка, наполовину закопанная в песок, – теперь я прекрасно ее видел.

– Вот так дела, значит, это ты?

– Не узнал меня?

С купальным костюмом, очевидно, не все было так просто. Стоило сбросить прочее, оставшись только в нем, как солнечные феи тут же приняли меня в свой круг. Я вдруг почувствовал необыкновенную легкость и в одно мгновение обрел способность ясно видеть то, что до сих пор едва различал…

В городе вопросы романтического свойства казались мне чрезвычайно сложными, но жизнь в деревне показала, что в этом деле самые простые решения – самые лучшие! Чтобы вызвать интерес юной особы, неплохо ознакомиться со стилем жизни ее семейства. С этой задачей я справился играючи, поскольку проживал теперь вместе с твоей семьей. Я быстро понял, что среди сверстников ты особенно выделяешь своих старших братьев. Больше всего они любили спорт. Поэтому и я, насколько это было в моих силах, старался выглядеть бодрым и спортивным. С другой стороны, братья хоть и относились к тебе по-дружески тепло, но не упускали возможности тебя помучить. И я вслед за ними тоже объявил тебе бойкот, лишив права участвовать в наших забавах.

Пока ты с младшим братишкой играла у кромки воды, я – чтобы вызвать у тебя интерес – плавал где-то в море, проводя время исключительно с твоими старшими братьями.

Вода была настолько чистой и прозрачной, что, плавая вдали от берега, мы могли видеть, как по морскому дну вместе с тенями рыб скользят наши собственные тени. А в те минуты, когда в небе появлялись похожие по форме облака, с легкостью можно было обмануться, представляя, что и в вышине парят наши отражения…

Дом, в котором мы жили, стоял возле крытых загонов для скота: стена к стене, не разделить – словно две стороны одной монеты. Время от времени животные спаривались. И тогда до нас доносилось их протяжное блеяние или мычание. Сразу за деревянной калиткой позади нашего домика начинался небольшой лужок. Днем там постоянно топтались, пощипывая травку, корова и бычок. С наступлением вечера они куда-то исчезали. И тогда мы шли играть в кэтчбол[37]. Когда мы начинали игру, ты тоже выходила на луг, иногда в компании старшей сестры, иногда вместе с маленьким братишкой. Как и прежде, ты бродила поодаль – собирала цветы и распевала недавно выученные священные гимны. Время от времени, когда ты сбивалась, твоя сестра подхватывала мелодию и тихим голосом продолжала хорал. Твой младший брат, которому едва исполнилось восемь, постоянно вертелся возле тебя: для нашей компании он был еще слишком мал. Ты считала своей обязанностью каждый день разок поцеловать его.

– Ох, да ведь я же тебя сегодня еще не чмокнула! – С этими словами ты притягивала к себе братишку и без тени смущения целовала его прямо у нас под носом.

Я до бесконечности растягивал подачу и краем глаза наблюдал за вами.

Сразу за лугом начинались хлебные поля. В той стороне, между полями, протекала небольшая речка. Мы часто бегали туда рыбачить. Ты приходила на берег вслед за нами, в руке твоей покачивалась корзина для рыбы, рядом шагал младший брат, несший на плече обмазанный клеем шест – для ловли птиц. Я побаивался дождевых червей, и на крючок мне их обычно насаживали твои старшие братья. Но я в мгновение ока скармливал насадку рыбам. Поэтому ребятам все это в конце концов надоело, и они переложили обязанности по насадке на тебя. Ты, в отличие от меня, червей не боялась. Насаживая их на крючок, ты наклонялась ко мне. Голову твою прикрывала нарядная соломенная шляпка, украшенная красными вишенками. Ее гибкие поля мягко касались моей щеки. Стараясь не привлекать твоего внимания, я как-то сделал глубокий вдох. Но ты совершенно ничем не пахла: в воздухе ощущался лишь слабый запах опаленной соломы, исходящий от твоей шляпки… Я был разочарован, мне даже показалось, будто ты в чем-то меня обманула.

О тихой деревеньке Т. в те дни еще мало кто знал, так что, помимо нас, других дачников там не было. Мы же превратились в местных знаменитостей. Стоило только показаться на берегу моря или в любом другом месте, как вокруг нас тут же собиралась толпа. Добропорядочные местные жители считали меня твоим старшим братом. Это все больше приводило меня в восторг.

Вдобавок ко всему твоя матушка, в отличие от моей, не докучала никому своею удушающей любовью и относилась ко мне с тем же отрешенным спокойствием, как и к собственному потомству. Из-за этого я решил, что и расположена она ко мне так же – будто к родному.

Запланированная неделя моих деревенских каникул подходила к концу, но возвращаться в город я и не думал.

Эх, если бы я во всем следовал примеру твоих братьев и только и делал, что дразнил тебя, то, наверное, не свалял бы такого дурака! Но меня вдруг черт дернул. Мне вздумалось поиграть с тобой вдвоем. В конце концов, решил я, от одного раза большой беды не будет.

В тот день ты спросила у меня:

– А ты в теннис играешь?

– Ну разве что самую малость…

– Тогда, наверное, совсем как я?.. Может, попробуем сыграть?

– Так ведь ракеток-то нет. Да и место еще найти надо.

– Можно сходить в местную начальную школу – там всё есть!

Мне показалось, что это отличная возможность поиграть с тобой, и я, боясь упустить такой шанс, не нашел ничего лучше, как начать с очевидного вранья: я в жизни не держал в руках теннисной ракетки. Но отчего-то решил, что у меня с ходу все получится и я справлюсь, раз уж соперником моим будет маленькая девочка. Тем более что братья твои всегда относились к какому-то там теннису с известным презрением. Тем не менее, когда мы их позвали, они пошли в школу вместе с нами. Поскольку там, помимо прочего, можно было поупражняться еще и в толкании ядра.

Росшие на школьном дворе кусты олеандра стояли в полном цвету. Твои братья сразу начали метать снаряды в тени кустарника.