День города - Надежда Лидваль

Вот тут у меня копия заявления от Девяткина Константина Романовича, – он протянул Наташе исписанный листок А4. – Два дня назад на него напал иностранный гражданин, сильно избил, угрожал убийством. Побои все сняли, синячки зафиксировали, заявление у меня есть. Осталось только выехать на задержание, а это, как понимаешь, дело одного звонка. И поедет он у нас прямиком в отделение, а оттуда – на День города.

Листок Костиного заявления трепыхался в Наташиной руке.

– В общем, исход, как видишь, будет один. Либо ты его нам туда привезешь, весело, с песнями, с хорошим настроением, либо мы сами, но уже не так весело. Но первое предпочтительнее. Потому что чем меньше кортизола в крови жертвы, тем получатель ее довольнее.

– Подождите, – выдавила из себя Наташа. – Так нельзя. Его же будут искать.

– Пусть ищут. А мы скажем, что не видели такого гражданина.

– Как «не видели»? Нас все видели, все его знают. – Она показала рукой в сторону застолья.

– Ты, Наталья Георгиевна, недооцениваешь сплоченность нашего общества перед лицом внешних обстоятельств. Никто не проговорится, будь спокойна. Давай. У тебя есть время до утра подумать. Позвонишь мне. – Андрей Андреевич протянул Наташе визитку. – Если до двенадцати не получу твоего звонка, значит выезжаем за твоим женихом. И кстати, пусть не думает бежать. Мы на него уже ориентировки разослали. Все, я пошел. А то засиделся. Так, баннеры. Про баннеры надо напомнить.

Он спрыгнул с кровати, покряхтел и пошел к двери, но на пороге ударил себя ладонью по лбу и обернулся:

– А! Забыл. Забыл, забыл, забыл.

Андрей Андреевич приставил ладонь ко рту ширмочкой и тихо сказал:

– Наталья Георгиевна, самое-то главное. Мы вам в благодарность за сотрудничество и в качестве компенсации, – дальше он перешел совсем на шепот, – квартиру выделим. Двухкомнатную. На улице Маркса.

Он весело подмигнул ей и вышел.

28

В два часа ночи Наташа все еще сидела на кухне и проворачивала в голове тяжелые мысли. На столе лежала визитка. «Андрей Андреевич. Глава Комитета городских проектов». Ни фамилии, ни адреса. Только имя-отчество и телефон. Наташе казалось, будто сами цифры в нем подобраны так, чтобы вызывать отторжение и страх. Отвратительные цифры, максимально гнусные, смертью разящие цифры, пароль от тошнотворной безысходности – вот что было на визитке. Хавьер похрапывал на разложенном диване. Наташа слышала его сквозь пористые стены. Один раз за окном вскрикнула собака, но на нее сразу же рявкнули.

Кому звонить? Где спрятать? Доверишься знакомым – так сдадут, сто процентов сдадут. В этом Наташа с Андреем Андреичем была согласна. А если внаглую уехать? Поймают? Поймают. Он ведь якобы в розыске. За драку. За одну великолепную драку.

В дверь тихо постучали. Наташа вздрогнула, похолодела и на цыпочках приблизилась к глазку. В глазок она не увидела ни черта, потому что какая-то сволочь опять свинтила лампочку. Тогда Наташа прошептала:

– Кто там?

– Это я, – шепнул в ответ знакомый голос.

Наташа приоткрыла дверь.

– Костя…

– Наташ…

Свет из прихожей выхватил из темноты лицо Кости. Одна бровь у него была заклеена пластырем, вокруг глаза налился фиолетовый синяк, нижняя губа опухла и обвисла, так что при разговоре Костя присвистывал и слегка ей пришлепывал.

– Иди в жопу, Костя.

Наташа попыталась закрыть дверь, но Костя навалился с той стороны.

– Да подожди ты. Давай поговорим.

– Отвали. Не хочу я с тобой разговаривать.

– А чё шепчешь-то? Он там, что ли? У тебя?

– Да. У меня. Можешь донести своим друзьям-ментам.

– Я никому не буду доносить. Дай мне пять минут.

На кухне Наташа опустилась на табурет. Костя, не дождавшись приглашения, сел напротив.

– Я это, чё хотел сказать. Короче, мне там рассказали, чё с ним хотят сделать. Я как бы не знал, когда заявление писал. Да я и писать его не хотел. Они пристали: «Напиши да напиши». Давили, короче. Ну я и струханул…

– Кто «они»?

– Ну мужики какие-то из органов. Хер знает.

– Андрея Андреевича среди них не было?

– Кого? Не, не помню такого. Но они в конце проговорились, что типа День города, все дела, жертва и так далее. Я как услышал, прихерел, если честно. Ты про это знала? Про сожжение?

– Сегодня только узнала.

– Жесть, да?

Наташа промолчала.

– Не, я злюсь, конечно, но не так, чтобы прям убить его хотелось. Точнее, хотелось в какой-то момент, но не так. Ну ты поняла, да?

– Примерно. Ты чё пришел?

– Слушай. Есть, короче, один вариант. У меня друг в Казахстан завтра едет на своей фуре. Он его с собой может взять. Я уже договорился. Он его там спрячет в кабине под тряпками, через КПП провезет, он типа знает как. Я сам не вникал, но как-то он это умеет. А на той стороне правильные люди встретят и отвезут в надежное место…

– Какие еще люди?

– Ну друга моего люди. Не знаю какие. Тебе их паспортные данные сказать?

– Костя, не выдумывай фигни.

– Какой фигни, Наташ? Его тут убьют. Ты понимаешь это или нет?

– Да понимаю я все.

– Ну тогда не выступай. Надо его вывезти поскорее.

– Но не так же.

– А как? Ты что предлагаешь? Билет на самолет ему купить?

– Страшно через границу.

– Так. Во-первых, человек надежный. Я за него отвечаю. Во-вторых, у них эта схема давно налажена. Деньги, кстати, у вас есть?

– Наверное. А сколько надо?

– Две тыщи долларов. Лучше валютой. Нет – так рублями.

– Блин. Ладно, найдем.

– Короче, друг в двенадцать выезжает на погрузку. Берите такси и приезжайте. Адрес я тебе дам. А я с утра поеду заявление свое отзывать. Пока со мной будут возиться, они, может, уже до границы доберутся.

– Мне тоже с ним?

– Не, лучше сначала его одного. С тобой еще подозрительнее. Ты потом приедешь, если надо будет.

– А с тобой что будет?

– Не знаю. Это щас не главное.

– Костя, они же взбесятся и тебя вместо него…

– Не, я свой. Меня максимум посадят.

– Очень смешно.

– Да не боись. Как-нибудь выкручусь. Ладно. Все, давай, Натах. Я пошел. Закрывайся.

У самого порога Наташа позвала его:

– Костя…

Он обернулся – серые глаза смотрели на нее так же просто, как в первый день их знакомства.

Наташа крепко его обняла:

– Спасибо, Костя.

Костя несмело обхватил руками Наташины плечи под копной пушистых полос, потом промычал что-то хорошее, но невнятное и быстро вышел. Наташа смотрела из окна кухни, как он, слегка прихрамывая, идет через двор, и у нее разрывалось сердце.

29

Отделение дяди Андрея располагалось