Другая. Видеть мир не глазами, а сердцем - Элой Морено

Луна медленно легла на кровать и закрыла глаза.

В тот день я уехала из больницы, получив невыполнимое обещание: «Завтра мы встретимся с ними обоими: вы – со своим сыном, а я – со своей мамой».

Польша

Дождь продолжается. Женщина подходит к мужчине, который ждал ее годами. Возможно, не конкретно ее, но кого-то такого, как она.

Они стоят под зонтиками лицом к лицу и смотрят друг на друга.

Они оба стоят, держась за ограждение. Бок о бок, но не касаясь друг друга.

Женщина дрожит от страха, представляя, какая глубина у нее под ногами, но в то же время она гордится тем, что смогла пройти так далеко.

Мужчина тоже дрожит, но по другим причинам.

В течение нескольких минут слышно только, как капли дождя ударяют по ткани зонтов и как волны бьются об основание пирса.

– Для меня это очень особенное место, – наконец произносит мужчина, не глядя на нее.

Молчание.

– Здесь было много счастливых моментов. И был один, который похоронил все это счастье. Мы даже не задумываемся о том, как за одну секунду мир может перевернуться раз и навсегда.

Молчание.

– Знаете, – продолжает он, – с того дня я и люблю море, и в то же время боюсь его.

Женщина удивлена.

– Со мной происходит то же самое, – говорит она, не глядя на него.

– Я знаю, – отвечает мужчина.

День 8-й. Больница

На следующий день я приехала в больницу со смешанными чувствами. С одной стороны, меня мучали сомнения, с другой – страх. У этой девочки не было никаких способностей, она просто залезла в мой компьютер и выяснила нужную информацию.

Я медленно шла по коридору и уже у торгового аппарата увидела женщину, которая всегда называла меня матерью Луны. Она стояла посреди коридора, наблюдая за мной.

– Вы уже нашли своего сына? – спросила она.

Этим вопросом она словно воткнула мне нож прямо в сердце.

Я не ответила.

Она повернулась и пошла обратно в палату.

Почему она решила задать мне этот вопрос? Откуда она знала, что должна спросить меня об этом?

Мне говорили, что Луна общается по вечерам со многими пациентами. Возможно, она что-то рассказала. Но как женщина смогла что-то запомнить, учитывая болезнь Альцгеймера?

Я почти бежала по коридору.

Дверь в палату Луны была открыта, изнутри доносились голоса. Я остановилась снаружи, чтобы она не смогла меня видеть.

– Входите, мы уже закончили, – крикнула она мне.

Откуда она могла знать, что я стояла в коридоре?

– Знакомьтесь, это еще одна моя школьная подруга, – сказала она, представляя светловолосую девочку с заразительной улыбкой.

– Очень приятно, – сказала она.

– Взаимно.

И, поцеловав Луну в щеку, она ушла. А я осталась с ней.

У Луны были красные глаза.

– Все в порядке? – спросила я встревоженно.

– Да, просто я уже много часов не спала.

– Если хочешь, можем отложить на завтра.

– Нет, в моем положении я не могу откладывать на завтра слишком много дел.

Я положила сумку на стол и села на край кровати, подогнув одну ногу и свесив другую так, что она едва касалась пола.

– Ты нашла свою мать? – Я совершенно машинально задала вопрос, который удивил меня саму.

Я вдруг поняла, что с каждым днем все больше погружаюсь в ее мир.

– Я рядом, я чувствую это, мне бы так хотелось поставить символ бесконечности. Сегодня была очень долгая ночь, – сказала она, улыбаясь. – А вы? Вы готовы?

– Не знаю, Луна, какой трюк ты собираешься проделать со мной, будет ли мне больно…

– Трюк? – она удивленно посмотрела на меня. – Никаких трюков. Я не делаю ничего такого. Вы меня познакомите со своим сыном, а я вас со своей мамой.

У меня кровь застыла в жилах, потому что она говорила совершенно серьезно.

Она медленно переместилась на кровати, словно рептилия, и села рядом со мной, свесив ноги. Как будто так, не касаясь пола, она все еще оставалась на берегу этого моря смерти, окружавшего ее.

– Человек – это не волосы, не т-т-тело, не цвет кожи. Все это – только оболочка. Сегодня мы познакомимся с ними по-другому. И во время этой встречи вы можете плакать, смеяться, кричать. Ничего страшно, в конце концов, это и есть жизнь.

Она медленно водрузила шляпу на голову:

– Не против, если я начну первая?

– Я даже не знаю, хочу ли этого, Луна, – сказала я.

– Вы можете прекратить в любой момент.

Она взяла меня за руку, почти дрожа.

– Начнем с чего-нибудь п-п-простого: осязание, зрение, обоняние… – Она почесала нос. – Моя мать обожала гладить кошек, просто не м-м-могла ничего с собой поделать. Я имею в виду, это было что-то невозможное. Как только она видела кошку, она тут же все бросала и бежала ее погладить. Однажды она чуть кухню не с-с-спалила, потому что соседская кошка залезла в окно, пока мама готовила, и она помчалась за ней.

Мы обе засмеялись.

– Вот почему, когда я ищу ее внутри шляпы, я смотрю, нет ли поблизости какой-нибудь кошки, это было бы хорошей подсказкой.

Я кивнула головой.

– Что касается ц-ц-цвета, то она всегда любила желтый. У нас дома всегда были вещи ж-ж-желтого цвета – например, мебель или какие-нибудь картины на стенах. Ее любимыми цветами были подсолнухи, любимыми фруктами – лимоны, тоже в-в-все желтое. У нас даже м-м-машина была желтого цвета. Иногда, когда спросонья шла на кухню, мне казалось, что в доме взошло солнце.

А если г-г-говорить про запахи, то она любила ваниль. Она, кстати, тоже желтая. У нас дома всегда пахло ванилью, в каждом уголке.

Вот почему, когда к-к-кто-то, одетый в желтое и пахнущий ванилью, вдруг гладит кошку, я чувствую, что она все еще здесь, что она не ушла. Именно это сочетание подсказок я ищу.

Она замолчала. Настала моя очередь.

– Давайте я вам помогу, – прошептала она, почти бессильно сжимая мою руку.

Я вздохнула.

Несколько секунд я молчала, думая о всех тех незначительных вещах, которые нравились моему сыну, о его вкусах, обо всем, что делало его непохожим на остальных, другим.

– Мой сын любил все холодное: мороженое, кубики льда, снег. Он обожал купаться в море в октябре, прикасаться к железным скамейкам и к уличным фонарям зимой.

– Серьезно? – засмеялась Луна.

– Да, – я тоже улыбнулась, – я понимаю, что это странно, к тому же я его полная противоположность: я обожаю сидеть в горячей ванне или возле камина с горячей чашкой в руках.

Луна снова