Другая. Видеть мир не глазами, а сердцем - Элой Морено

У девочки начинается тик в шее, шляпа чуть не падает с головы, но никто не смеется.

– Спасибо тем, кто никогда не тыкал в меня пальцем, когда я проходила мимо, спасибо тем, кто сидел рядом со мной в с-с-столовой, несмотря на то что время от времени я роняла еду на тарелку, на стол, на пол… так! Спасибо тем, кто помогал мне в плохие дни, когда я даже не могла взять вилку. Спасибо тем, кто делился со мной обедом, к-к-когда я не могла найти свой.

Пока Луна говорит, на глаза сидящих в зале наворачиваются слезы.

– Спасибо тем, кто помогал мне надувать колеса моего кресла, когда кто-то их спускал, тем, к-к-кто не называл меня Фрэнки, отсталой или уродиной, тем, у кого хватало смелости называть меня по имени, Луной. Это то, что я никогда не забуду.

Тишина.

– Через несколько дней меня уже не будет, мое тело перестанет существовать. И через несколько л-л-лет для многих из вас я останусь лишь воспоминанием о девочке, у к-к-которой было слишком много болезней. Я всегда пыталась скрыть все, что со мной происходило, прятала руки, прятала голову, прятала себя. Но сегодня, прощаясь с вами, я хочу показать себя такой, какая я есть на самом деле.

Никто не осмеливается даже дышать.

И в этой тишине, которая почти причиняет боль, девочка медленно снимает шляпу и бросает ее на пол.

Польша. Пирс

– Я переживал этот момент каждый день. Я продолжаю задавать себе все те же вопросы. Что, если бы я поймал этого слона? Что, если бы мы пришли позже или раньше? Или вообще не пришли в тот день? Что, если бы я не разрешил ей брать с собой эту игрушку? Я держал ее вот так, на руках, – сказал он, вытягивая руки, – а в следующую секунду ее уже не было.

Женщина не знает, что сказать, она просто смотрит в сторону моря, вспоминая свой кошмар, тот, который видит каждую ночь, в котором она проваливается в никуда.

– Несколько дней назад я получил странное письмо, – продолжает мужчина. – На конверте был только мой адрес, а вместо обратного адреса – символ бесконечности. Внутри конверта была ваша фотография, а на обороте – вот это:

Волосы: каштановые.

Шрам: над правой бровью.

Любимая игрушка: плюшевый слон.

Глаза: карие.

Страхи: море.

Важные даты: 23 марта около семи лет назад она потеряла сына.

– Как только я прочитал это, я подумал о своей дочери. Конечно, это была какая-то бессмыслица, но я подумал о ней. С тех пор как она умерла, меня не покидало странное чувство, что каким-то образом она продолжает жить. Иногда, без какой-либо причины, мне вдруг становится грустно или радостно. Я постоянно думаю: а вдруг это ее страхи или ее счастье?

Знаете, что заставило меня обратить внимание на это письмо? То, что около семи лет назад я пережил сердечный приступ. Это случилось как раз 23 марта. В тот день на меня внезапно нахлынула ужасная боль, словно я попал под поезд, как будто на меня обрушилось все горе мира.

В этот момент женщина начинает дрожать всем телом, потому что это дата, которая навсегда останется в ее памяти: в тот день она попала в аварию, в тот день она потеряла сына.

– Как такое возможно, – продолжает мужчина, – что после всего, что мы пережили с кем-то вместе, после его смерти ничего не остается? Этого не может быть, я отказываюсь верить в то, что мы просто материя, что мы не связаны друг с другом каким-то образом.

Молчание.

Женщина смотрит в сторону моря, она знает, что все происходящее – уловка одной слишком умной девочки, которая всегда хотела доказать ей, что между людьми существует особая связь, даже если бы для этого ей пришлось выдумать другую реальность. Но даже в этом случае у нее нет ответа на вопрос, который ей только что задал этот мужчина: остаемся ли мы связаны друг с другом после смерти?

– Я знаю, что вы не она, – наконец говорит он, – но в вас есть что-то от нее, в этом я уверен. Я не знаю, почему получил это письмо, не знаю, кто его отправил, но я верю, что люди продолжают жить в других людях.

Женщина больше не слушает. Она знает, что Луна могла найти информацию о несчастном случае в интернете. Но как она умудрилась связать ее историю с этим мужчиной, с этим плюшевым слоном, с монетами на столе и с сердечным приступом?

– Все случилось прямо здесь… – Мужчина плачет, опираясь на ограждение, и роняет свой зонтик в море. – Извините, я больше не буду вас беспокоить, но я должен был вас увидеть.

Женщина подходит и обнимает его. И в этот момент что-то происходит между ними.

Спокойно, как человек, которому уже нечего бояться, потому что он знает, что это его последнее появление на публике, Луна снимает парик, обнажая покрытую шрамами голову.

Она медленно поднимается с кресла, опираясь на него руками. Она вся дрожит, можно увидеть всю хрупкость ее тела. И вдруг она отпускает себя.

За ту единственную секунду, пока ее тело оставалось на ногах, без поддержки, без посторонней помощи, она успевает произнести только одну фразу:

– Вот такая я, просто другая, и не более того.

В зале стоит гробовая тишина.

Тишина, которая выглядит и звучит по-разному для разных людей.

Тишина сострадания и нежности проникает в сердца тех, кто был частью ее жизни, тех, кто любил ее как сестру. Это те люди, которые всегда были рядом с ней, те, кто понимал, что она не выбирала такую жизнь, и поэтому стремились облегчить ее. Те, кто видел ее страдания и страдал вместе с ней.

Тишина, похожая на нож, пронзает разум той девочки, которая первой подумала открутить колеса от ее кресла, чтобы сделать жизнь Луны еще сложнее ради забавы. Эта же тишина опускается на головы тех, кто время от времени развешивал на стенах школы коллажи с изображением лица Луны в виде зомби, монстра или Франкенштейна в парике.

Тишина охватывает всех, кто делал вид, что их это не касается, кто отворачивался от нее, когда она садилась есть, кто выкладывал в сеть видеозаписи ее приступов, кто намеренно заставлял ее нервничать, чтобы она сильнее заикалась.

Произнеся эту фразу, Луна пытается сесть, но задевает один из подлокотников кресла, оно сдвигается в