Проверка моей невиновности - Джонатан Коу

Роджер вскинул брови.

— Вы стянули у него из кармана флеш-карту, насколько мне известно.

— Я этого не делал.

— Я знаю. Это сделала мисс Вуд. По вашему указанию.

— Она и вернула ее по моему указанию.

— Рискованное и нечистое дело, как ни поверни. Можете ли вы объяснить свои мотивы?

Роджер Вэгстафф помедлил, а заговорил вовсе не для того, чтобы дать прямой ответ.

— Цель группы «Процессус», — начал он, — мыслить инновационно, за рамками привычного. И предмет всегда один и тот же: трудиться на благо простых британцев. Вопрос, которым некоторые из нас задаются уже несколько лет, о модели всеобщего здравоохранения, разработанной более семидесяти лет назад, когда продолжительность жизни была ниже, население справлялось с совершенно иными недугами, а диапазон доступных нам лекарств и методов лечения был гораздо у́же сегодняшнего, — так вот, эта вот модель, она все еще… соответствует ли потребностям? Мне этот вопрос не кажется нерезонным. Мы задавались этим вопросом уже некоторое время и наработали по данной теме немало материалов. То, что, по заявлению Кристофера, имелось у него на руках, действительно содержало… ну, некоторые сведения, чувствительные к срокам оглашения. Необходимо было понять, блефует он или нет.

— И блефовал ли?

Роджеру ничего не оставалось, кроме как признать:

— Нет.

— Стерли ли вы тот файл с его флеш-карты или что-то в нем поменяли?

— Нет.

— Разумеется. В этом не было смысла. Вы знали, что у него наверняка где-то есть копия.

— Само собой, — сказал ДС Джейкс. — Итак, документ, который раздобыл мистер Сванн, назывался «Рефератом второго августа», верно?

— Да, — сказал Роджер, судя по тону, нисколько не довольный тем, что сержанту известно это название.

— И какова же природа «сведений, чувствительных к срокам разглашения», которые он содержал?

Ответ Роджера вновь оказался с креном в обтекаемость и пространность.

— В том, чтобы привлекать частные компании к обеспечению услуг НСЗ, ничего нового нет. Это происходило при целой череде правительств — и лейбористских, и консервативных. Мы считаем, что этот процесс необходимо ускорить, но мы также отдаем себе отчет, что к радикальным преобразованиям в организации сентиментализированной и превращенной в священную корову системы здравоохранения публика относится нервно. Этот реферат действительно выступал в защиту реформ значительно большего масштаба, нежели прежде. Оборудование, медикаменты, недвижимое имущество — само здравоохранение, уж раз на то пошло, — передается конкурирующим компаниям из частного сектора, способным обеспечить все гораздо гибче и действеннее, чем некий громоздкий централизованный монолит. Во всем этом есть совершенно здравый практический и финансовый смысл…

— Финансовый, вы сказали? — ДС Джейкс уцепился за слово.

— Да, безусловно. Все в конечном счете сводится к деньгам. Надо быть очень наивным, чтобы это отрицать.

— Или идеалистом, — проговорила Верити.

— Мы же не станем ловить семантических блох, правда?

— Фигурировали ли в реферате названия каких-либо компаний, которые могли бы оказаться вовлечены в это… оптимизационное начинание? — спросил ДС Джейкс.

— Да.

— Среди этих компаний имелись ли американские?

— Некоторые — да.

— А среди них не было ли компаний — основательниц группы «Процессус»?

— Это я раскрыть не готов.

— Из каких именно источников вы получаете финансирование?

— Оно поступает из многих разных источников. У нас есть поддержка по всему миру.

— Можно ли описать этот реферат, — спросил ДС Джейкс, — как предложение по полномасштабной приватизации Национальной службы здравоохранения?

Пренебрегая вопросом, Роджер обратился к Верити — из двух опрашивавших она казалась ему менее неприязненной:

— Соотносится ли что-то из этого с вашим расследованием? Я думал, вы пытаетесь раскрыть убийство.

— Полагаю, сержант Джейкс пытается установить мотив, — отозвалась она. — Мне кажется, мистер Сванн добыл сведения, которые могли, по самой меньшей мере, опозорить вашу организацию, а возможно, и повлиять на ее финансовое положение. — Она предоставила Роджеру Вэгстаффу несколько секунд, чтобы он усвоил сказанное, после чего перешла к следующему вопросу: — Лорд Ведэрби — ваш друг, как я понимаю?

— Знакомый, я бы сказал.

— Вы, судя по всему, провели с ним немало встреч в подготовке к этой конференции.

— Немало, да.

— И эти встречи проходили в дружелюбной обстановке?

— Да.

— Кто предложил переселить мистера Сванна в девятый номер утром в среду? До того времени мистер Сванн был размещен во флигеле.

— Не могу этого сказать.

— Не вы ли сами? Мне понятно, что приглядывать за мистером Сванном было бы удобнее, окажись он так близко от вас.

— Вовсе нет. До чего гнусное предположение.

— А благодаря тайному ходу вы, по сути, получили доступ в его номер.

— И что? Я же сказал вам, что никакого отношения к этому не имею. — Лицо у Роджера становилось с каждой секундой все краснее.

— Но вы знали о тайном ходе, — настаивала Верити. — Потому что велели мисс Вуд воспользоваться им и выкрасть флеш-карту.

Лицо Роджера теперь сделалось таким же красным, как джемпер Ричарда Вилкса, и тон у него, загнанного в угол, сделался еще более взбешенный.

— Хорошо, я знал о нем. Мне по-прежнему глубоко отвратительны ваши…

— Как вы о нем узнали?

— Мне его показал лорд Ведэрби. Когда я впервые приехал в гостиницу.

— Когда это произошло?

— Примерно год назад, — крикнул он — раздражение и стыд напрочь уничтожили все его запасы учтивости. Он встал. — Слушайте, с меня хватит. Этот разговор окончен.

— Ну, — сказала Верити, — это решение на самом деле принимать не вам, но да ладно. — Она тоже встала. — Хорошо, мистер Вэгстафф. Вы свободны. А потому, к счастью… — она протянула ему руку, и он предельно неохотно пожал ее, — и мы тоже.

Конец опроса

Прежде чем расстаться, Верити и ее помощнику предстояло кое-что обсудить и сверить кое-какие записи. Вместо того чтобы задерживаться в Ведэрби-холле, где сама атмосфера, казалось, сделалась довольно удушающей, они поехали (ДС Джейкс за рулем) в саму деревню Ведэрби-Пруд и оставили машину рядом с мостом из желтого песчаника, столь изящно переброшенным через ручей, струившийся у окраины деревни. Они перешли ручей и двинулись по проселку, уводившему прочь от деревни. Было почти семь, и вечернее солнце затопляло поля и живые изгороди теплом и мирным светом. Верити поймала себя на том, что тихая красота пейзажа отвлекает ее и мысли плывут прочь от дикости утреннего убийства, от скользких, уклончивых ответов четырех подозреваемых, от застойного духа потайного хода и жуткого зрелища в девятом номере. ДС Джейкс же, напротив, только об этом и мог говорить — и уже, казалось, достиг заключения о том, кто именно повинен, поскольку бурлил особенной неприязнью к Роджеру Вэгстаффу, злокозненным поползновениям группы «Процессус», непрозрачности их финансирования, зловещей вездесущности их представителей в теле- и радиопрограммах, их близким связям с ненасытными американскими технологическими фирмами и поставщиками услуг здравоохранения. Верити толком и не слушала,