Сесилия - Фанни Берни

– Что лезвие, – ответил он, – оно у меня не одно, но вы лишили меня желания воспользоваться им. А теперь немедленно пошлите за евреем! Он одолжит вам нужную сумму. Мой слуга знает, где его найти.

Данная Сесилией клятва, упоминание о еврее и тяжелая задача, которую она только что выполнила, заставили ее сердце болезненно сжаться. Не говоря ни слова, девушка вышла из комнаты и хотела пойти к себе, чтобы успокоиться и решить, что следует предпринять, однако шум в прихожей усилился. Она остановилась, прислушиваясь, уловила несколько слов, которые чрезвычайно встревожили ее, и стала спускаться по лестнице, но на полдороге встретила Дэвисона, слугу мистера Харрела, и спросила у него, в чем дело.

Он ответил, что бежит к хозяину, так как в дом явились судебные приставы.

– Если вам дорога его жизнь, не говорите ему! – воскликнула она, опять приходя в ужас. – Где мистер Арнот? Пусть сейчас же идет ко мне!

Явился мистер Арнот. Сесилия приказала Дэвисону идти к хозяину и следить за всеми его передвижениями, а затем обратилась к мистеру Арноту:

– Сэр, не могли бы вы пойти и сказать этим людям, что, если они сейчас же покинут дом, все будет улажено и мистер Харрел удовлетворит их требования?

– Увы, сударыня, что вы можете сделать? Я желаю добра мистеру Харрелу и печалюсь о бедной сестрице, но не могу допустить, чтобы за свою доброту и великодушие пострадали вы!

Однако Сесилия настаивала, и он неохотно подчинился.

Пока она дожидалась его возвращения, явился Дэвисон с повелением от мистера Харрела немедленно бежать за евреем.

Мистер Арнот не сумел выполнить поручения. Кредиторы заявили, что их слишком часто обманывали, поэтому они не отпустят приставов и не уйдут сами, пока им не заплатят.

– Тогда скажите им, сэр, – велела Сесилия, – пусть пошлют свои счета мне, и, если это возможно, я сейчас же с ними рассчитаюсь.

Мистер Арнот побрел выполнять ее поручение. Вернулся он в еще большем унынии.

– Ох, сударыня! Ваши благородные усилия бесполезны! У него счетов больше чем на семь тысяч!

Потрясенная Сесилия стиснула руки.

– На что я себя обрекла! Как я объясню своей совести… и своим потомкам, почему так дурно распорядилась огромной частью своего состояния?

Мистер Арнот не смог ответить. Он признался, что тотчас поручился бы за зятя, однако его и без того не слишком крупное состояние истощено долгами, которые он постоянно выплачивал за мистера Харрела. И так как он надеялся когда-нибудь обзавестись семьей, то не мог рисковать разорением, тем более что его сестру в Вайолет-Бэнк уговорили подписать дарственную на свое имущество. Этот рассказ, объяснявший недавнюю тревогу миссис Харрел, усугубил терзания Сесилии. С каждой минутой она все меньше хотела расставаться со столь большой суммой ради столь недостойного человека. Явился Дэвисон с известием о том, что еврей уже у хозяина и оба ждут Сесилию.

Девушка заметалась, не зная, как поступить.

– О, мистер Арнот! Умоляю, бегите за мистером Монктоном, приведите его как можно скорее… Если кто-то меня и спасет, то только он! Нет, стойте! Его советы мне уже не помогут, я все равно не сумею взять назад свое слово! Хотя его вырвали силой, я его не нарушу, иначе навеки стану несчастной!

И Сесилия решилась. С тяжелым сердцем она направилась к мистеру Харрелу, который, сгорая от нетерпения, вышел ей навстречу.

– Мисс Беверли, – воскликнул он, – нельзя терять ни минуты. Этот добрый человек принесет вам сумму, которую вы затребуете. Но если вы с ним тотчас не договоритесь и эти людишки отсюда не уберутся, дело сорвется…

Сесилия дрожащим голосом попросила мистера Арнота побеседовать с евреем вместо нее. Сумма была велика, но Сесилия стояла на пороге совершеннолетия, и ее гарантий было довольно, чтобы сделка немедленно состоялась: еврей выдал семь тысяч пятьсот фунтов, мистер Харрел написал Сесилии долговое обязательство, кредиторам уплатили, приставы удалились, а в доме вскоре воцарилась прежняя беспечность.

Сесилия была так потрясена, что поспешила укрыться в своей комнате. Всего она отдала мистеру Харрелу восемь тысяч пятьдесят фунтов, не имея ни малейшего представления о том, когда и как он их вернет. Впрочем, оправившись, она сразу принялась раздумывать, что предпринять, чтобы ее жертва по крайней мере принесла не мимолетную пользу. Она надеялась немедленно убедить Харрелов переменить образ жизни. Однако, затруднившись с доводами, которые должны подействовать на них, решила на следующее утро запиской вызвать мистера Монктона, все ему рассказать и попросить надоумить ее.

Наступил вечер того дня, когда Сесилия дорогой ценой приобрела право давать советы, и ее позвали к чаю. Она застала мистера Харрела с супругой за серьезной беседой. Как только она вошла, опекун произнес:

– Дорогая мисс Беверли, после необычайной доброты, явленной вами сегодня, не отвергните одну незначительную просьбу. Вам нужно вечером поехать с нами в Пантеон.

Этот человек, в доме которого еще утром собирались наложить арест на имущество, вечером уже тосковал по публичным развлечениям! Сесилия рассердилась и после выразительной паузы холодно отказалась.

– Я вижу, – смутился мистер Харрел, – вы не понимаете, почему мы просим вас об этом. Очевидно, весть о сегодняшних неприятностях не замедлит разнестись по городу. Опровергнуть ее мы сумеем, только если втроем появимся на людях.

– Ну сделай мне одолжение, дружочек, – воскликнула его жена. – От этого и впрямь зависит наша репутация.

– Мое присутствие вряд ли вам поможет, – ответила Сесилия, – не упрашивайте меня.

– Но если мы пойдем не все, толку не будет, – заявил мистер Харрел. – Когда об этом злоключении прознают в городе, любой купчишка, которому я задолжал хотя бы шиллинг, последует примеру тех мерзавцев. Они все заявятся сюда и будут требовать денег. Единственный способ унять слухи – это с довольным видом показаться в свете, будто ничего и не случилось.

Когда выяснилось, что он избавился не от всех долгов, Сесилия, хоть и была разгневана, так перепугалась, словно разорение угрожало ей самой. Она сдалась на уговоры Харрелов и согласилась сопровождать их. Вскоре все пошли переодеться и, заехав по пути за миссис Мирс, отправились в Пантеон.

Глава VI. Известная личность

У входа в Пантеон к ним присоединились мистер Арнот и сэр Роберт. Когда они вошли в большую залу, шел второй акт концерта, но никому, кроме Сесилии, не было дела до музыки. Как только вновь прибывшие сели, к ним лениво приблизился мистер Медоуз, уселся на свободное место подле нее и, непринужденно развалившись, насколько позволяло сиденье, завязал с нею некое подобие беседы.

– Кажется, это соло никогда не закончится, – заметил он. – Ненавижу