Необитаемая - Татьяна Млынчик

Вышла из палаты и спустилась вниз, к Косте. Мы поехали обедать. Я рассказала, что подсадили сразу двух эмбрионов. Он удивился.

Момент, и правда, был странным. Как человек в моей ситуации мог за две минуты принять решение: один у него будет ребенок или два?

Давайте подсадим два, чтобы увеличить шансы.

А если второй погибнет? Как должен воспринимать это муж? Что должна чувствовать я, носившая его в себе? Конечно, можно было относиться ко всему этому исключительно как к медицинским манипуляциям: не одушевлять эмбрионы, не думать, что там «два ребенка», а атрибутировать это как две клетки, которые через много месяцев могут стать детьми, а пока это всего-навсего биологические штучки… Но нацепить на себя такую оптику было решительно невозможно. Как тогда можно было верить в успех, если не стараться разговаривать с ними, не думать о том, почему они могут захотеть остаться…

– Есть теперь надо за троих, – сказал Костя.

Я смотрела, как он робко улыбается, думала о его надежде, о его горячем желании иметь детей, – и это впервые не вызывало у меня раздражения.

Мы ели курицу, а потом он заказал мне десерт, который нам упаковали с собой – ему надо было ехать на тренировку. Я шла к машине по набережной канала Грибоедова и смотрела на кусок торта, обсыпанный сердечками. Неужели и у меня появится вся эта детская атрибутика, которой я упорно сторонилась? Пожалуй, она тоже может быть клевой. И теперь мне можно к ней присмотреться.

Через десять дней мне надо будет пойти и сдать кровь на ХГЧ. Если беременность наступит, тест должен ее показать.

Я следила за каждым шагом. Боялась подниматься по лестницам. Тщательно выбирала еду, не понимая, какую стратегию избрать – есть всё, что хочется, или, наоборот, ограничивать себя. Мне казалось, что даже крем, которым я мажусь после душа, способен повлиять на результат.

Мне хотелось что-то сделать, установить с этими крошечными клетками какую-то связь. И тогда я принялась писать им послания.

Десять причин составить нам компанию

Суббота: покер

В этот вечер ожидания я играю в покер. Мы с Костей пришли в гости к друзьям. Мы сидим за столом на кухне, жуем пиццу и хумус, ребята пьют белое вино, а я колу. На столе фишки. Раздаем по очереди. Я обожаю казино, рулетку и автоматы. Карты – не так рьяно. Сегодня мне прет с самого начала. И даже в конце, когда начинаю проигрывать и выхожу, а Костя дает мне фишек на тысячу, я в одну раздачу получаю каре из королей и поднимаю: хватает, чтобы вернуть Косте и вынести еще две тысячи. Мне хочется надеяться, что это двойная удача, ведь в моем теле с сегодняшнего дня есть пассажиры.

Азартные игры как из ведра окатывают внезапной удачей, воздух искрится и трещит, когда к тебе приходят карты, когда мигает автомат, когда останавливается рулетка. Всякий раз это ощущение одинаково сильно, тревожно и упоительно. Я понимаю, на что подсаживаются игроки. Но, чтобы магия работала, играть надо редко. Так редко, как только можешь.

За игрой я думаю о Достоевском. Представляю его в тусклом свете казино Баден-Бадена, и непременно в позе и одеянии с портрета Перовского. За столом он не пьет, не курит. Его глаза – только в картах.

Итак, первая причина принять наше приглашение в этот мир – воздушный поцелуй фортуны, любимцем которой периодически становится каждый из нас.

Воскресенье: Лимонов

Сначала я думала, что сегодня расскажу о Достоевском, и это зарифмуется с окончанием вчерашнего игорного чуда, ведь утром я жарила Косте блины и слушала «Братьев Карамазовых», – но уже в ночи я наткнулась на интервью Лимонова Познеру, которое не показывали по телеку, и сполна насладилась речами Деда, его нервной жестикуляцией и всклокоченной шевелюрой.

Лимонов – первосортный писатель и человек эпохи модерна, который превратил свою жизнь в произведение искусства, в приключенческий опус. Он воевал, сидел, писал, болел, любил и сражался за свою правду.

Как-то раз в книжном магазине на Лиговском, на презентации его романа, я отважилась взять в руки микрофон и задала ему вопрос, как побороть неуверенность молодому автору. Он ответил: вставать, как бы сильно ни били. А бить – будут. Потом я подписала у него книгу, он засмеялся какой-то моей шутке.

Проза Эдуарда Лимонова – в которой он кормится из помойки, наслаждается жизнью, проповедует, учит подниматься и ржать над теми, кто нас избил, – вызывает желание стать похожим на него. Эти истории стоят того, чтобы родиться и открыть их; первый раз, конечно, будучи подростком.

Понедельник: первая прогулка со своим зверем

Сегодня мы с Костей первый раз взяли на улицу нашу кошку.

Мы решили прогуляться перед сном. Пока натягивали кроссовки в прихожей, кошка замяукала. Мы вышли из квартиры, ждали лифт, а кошка за дверью продолжала ныть, громко и жалобно. Я вспомнила, что на днях Костя купил ей шлейку и поводок, и предложила взять зверя с собой. Вернулись. Зеленая шлейка подошла к ее смоляной шубке. Но ощущения от надетой шлейки кошке не нравились, она царапалась и каталась по полу на спине.

Во дворе я опустила ее на землю. Костя запротестовал: у нее не были сделаны прививки. Она неуверенно ступала, подогнув лапы и прижавшись пузом к земле. Из парадной вышел сосед с собакой, и Костя подхватил кошку на руки. Через проходные дворы мы выбрались на Московский (я думала, что от шума машин она начнет беситься и вырываться, но она спокойно сидела у Кости на руках и по-королевски обозревала происходящее), побрели по Серпуховской. Кошка крутила головой и разглядывала машины, людей, приветливо высовывалась навстречу собакам. Ее мир только что расширился, и наблюдать, словно ее глазами, как он шумен, как сверкают вечерние уличные огни, как, похожий на дракона, медленно движется по бульвару силуэт овчарки, и тянуть носом весенний воздух, – было чертовски любопытно.

Сегодняшняя причина: способность смотреть на мир сквозь оптику других существ. Суперсила, растящая в нас эмпатию, умение в любой момент взглянуть на вещи с неожиданной точки зрения, постараться разобраться, поискать правду, которая всегда находится где-то между людей и зверей, как музыка в межнотном пространстве. Оторваться от себя как центра вселенной и перемещаться, открывать других.

Вторник: в одиночку против всех

Сегодня на рабочем совещании мне пришлось отстаивать свою точку зрения, в то время как другие были со мной не согласны. Последние годы я всё чаще ощущаю, что на меня нападают без причины, что конкретный рабочий вопрос