Необитаемая - Татьяна Млынчик

моем горле побывала трубка искусственной вентиляции легких. Говорить трудно, я хриплю. Сил встать тоже нет: это совсем не похоже на состояние после пункций, тело не на шутку ослаблено, будто кто-то выскреб его изнутри, забрав всю силу.

Пью сок через трубочку, через окно гляжу на фасады Кирочной улицы. Тут, прямо через дорогу, вот в этом зеленом доме, по замыслу, жил один из персонажей моей книги!

Через полчаса в палате появляется хирург, проводившая операцию. Она осведомляется о моем самочувствии и говорит:

– Вот что мне удалось обнаружить: трубы у вас непроходимы. Спаек при этом нет, но я загоняла туда жидкость три раза – и все три раза она не проходила дальше. Они у вас аномально длинные, я такого никогда не видела. Мы иссекли миому, материал отправим на проверку. Кроме того, там эндометрит, и… Я всё опишу в протоколе операции. Еще у вас деформирована шейка матки, это надо будет учитывать, когда вы забеременеете.

– То есть, – шепотом отзываюсь я, – теперь понятно, почему у меня не получалось?

– Безусловно. С таким эндометритом там точно никто не мог закрепиться, даже с ЭКО. Вы – редкий случай, собрали целую комбинацию особенностей. Я всё зафиксирую, и завтра вы получите бумаги. Пока отдыхайте, – она улыбнулась и покинула палату.

Я глядела на книгу Ирины Одоевцевой, лежащую на одеяле.

Получается, спустя шесть лет я хотя бы знаю, в чем дело.

* * *

Гуглю: как побороть приливы при менопаузе? Мне тридцать шесть, и я мучаюсь от искусственного климакса.

Новая врач придумала для меня кое-что особенное. После изучения результатов операции она воодушевилась пуще прежнего. Я пропила два курса антибиотиков, чтобы погасить воспаление внутри матки и подготовить ее поверхность к будущему переносу, теперь же врач решила провести эксперимент со стимуляцией.

– Судя по прошлым схемам, ваши яичники не очень хорошо реагируют на уколы гормонов. Тут спрятана разгадка, почему каждый раз вы получаете так мало яйцеклеток, и они так плохо оплодотворяются. Предлагаю провести так называемую перезагрузку.

– Это как? – я с энтузиазмом подалась ей навстречу.

С тех пор, как я узнала причину своего бесплодия, энергии у меня стало больше, и всё происходящее в клинике стало восприниматься сквозь линзу «я менеджерю себе беременность», а линза «что за фигня со мной происходит, и почему я должна через всё это проходить» исчезла.

– Как перезагрузка компьютера. Мы вколем специальный препарат, который остановит ваш цикл. Матка будет несколько месяцев отдыхать. А далее всё перезапустится, мы начнем стимуляцию, и яичники должны будут произвести больше качественных яйцеклеток. Укол делаем в первый день цикла. У некоторых месячные останавливаются сразу, у некоторых – после второго или третьего укола, посмотрим, как будете реагировать, второй же укол будет примерно через месяц.

– А что будет после укола, какие-то побочные эффекты? – спрашиваю я, памятуя о побочках стимуляции: мрачном настроении, увеличении цифр на весах и депрессивном состоянии после очередной неудачи.

– Так это будет климакс, – улыбнулась она. – Всё как при климаксе. Приливы. Потом это пройдет, и вся функция восстановится, можете не бояться.

Она выписывала рецепт на укол, а я судорожно вспоминала, что знаю о климаксе. Что там говорила Саманта из «Секса в большом городе»? У нас в семье женщины это не обсуждали. Видимо, это такая же неприличная тема, как бесплодие.

Через пару дней Костя вкатил мне первый укол. Перед этим мы смотрели на YouTube видео о том, как смешивать это зелье. Препарат, который используют для лечения рака простаты. Он вводит организм в обратимое кастрационное состояние. Класс, да? Бахаюсь лекарством от рака.

Я предупредила Костю, что будут некоторые эффекты, будет жар, но слово «климакс» произносить постеснялась. Почему? Казалось, если применю его к себе, оно отмаркирует мое тело как старое, как вышедшее в тираж, как негодное, бракованное. Хотя куда уж дальше? Сколько уколов он сделал мне в живот за шесть лет? Сколько раз видел, как я лежу с ногами, закинутыми на стену? Сколько раз забирал меня сонную после пункции или блюющую после очередной неудачной попытки? Он видел и знает всё, а климакс – это то, что будет происходить со мной уже лет через пятнадцать.

С укола прошло несколько дней – и я заметила перепады температуры. Тело время от времени начинало резко гореть, как лицо, когда краснеет от какой-то новости. Поначалу было даже неплохо: на улице стояла зима, я вечно мерзла, а так – резко становилось тепло и в некоторой степени приятно. Но приступы усиливались. Особенно досаждали ночью: от жара я просыпалась и волоклась к холодильнику пить ледяной сок. Вода комнатной температуры из фильтра не утоляла приступы, надо было открыть холодильник, засунуть туда лицо, достать запотевшую бутылку ледяной жидкости и сделать несколько огромных глотков.

После первого укола я не ощутила никаких перепадов настроения, и, когда пришла на новый прием, с энтузиазмом рассказывала об этом врачу. Приправив всё это месседжем о том, что пишу прозу, и всё происходящее непременно станет фактурой моего текста.

– Вы удивительная женщина, – сказала она и прописала мне второй укол.

В тот день у меня было много дел. После приема я поспешила за лекарством, а затем помчалась домой, чтобы Костя успел сделать мне укол. Потом надо было вернуться в офис, провести совещание.

Я легла на диван и спустила штаны. Костя отогнал кошку, которая с интересом наблюдала за странным процессом, сел надо мной, сквозь свет из окна посмотрел на шприц, потом осторожно нацелил его и вонзил в мою ягодицу. Я сжала диванную подушку.

– Что-то не идет, – он вынул шприц. – Смотри, тут еще половина, – он надавил на пластиковый привод. – О, пошло.

Я снова напряглась. Он вонзил иглу один раз, а потом еще один.

– Черт! – крикнула я.

– Прости, пожалуйста, плохо получилось, – он протер больное место салфеткой.

Я быстро встала, оделась и поспешила обратно на работу. У меня совсем не было времени, я схватила распечатки с заготовками к совещанию и побежала в переговорную. Там ждали четверо коллег, все – молодые мужчины.

Модерировать процесс предстояло мне. Именно я должна была собрать у них информацию, чтобы после сформулировать позиционирование для одной из наших компаний. Это совещание я готовила пару недель. Все уже сидели на своих местах, я начала говорить. Взяла маркер, стала рисовать на флипчарте схему. В кабинет вошла одна из помощниц с чайником и чашками для чая. Мне пришлось замолкнуть, пока она расставляла их. Один из коллег начал разливать чай и пролил его, пришлось искать салфетки, чтобы вытереть стол.