Гостья - Эмма Клайн

– На самом деле мы много снимаем в Лонг-Айленд-Сити, – говорил отец. – Там полно площадок. Полно площадок, ха.

Алекс улыбнулась.

Что-то заставило Алекс снова посмотреть на женщину в платье, какая-то энергия привлекла ее внимание, красные губы женщины на ободке бокала с вином.

Взгляд на ее пустую тарелку, взгляд обратно – и да, подумала Алекс, это Дана. Точно она.

Удивительно, как быстро она обратила на себя внимание Алекс. Дана кивала своему спутнику и застенчиво улыбалась. Узнала ли ее Дана?

Выглядела Дана отлично. Алекс предположила, что седой мужчина – не постоянный ее любовник, хотя кто знает, как повернулась жизнь Даны. Забавно было представлять, что Дана могла бы подумать об Алекс, об их троице. Наверняка решила бы, что Алекс с отцом Джека.

Алекс бросила еще один взгляд в сторону Даны. Та чинно откусила кусочек шоколадного торта, который они с мужчиной заказали один на двоих. Стоит ли ей с Даной поздороваться? Иногда Алекс хотелось сверить с кем-нибудь впечатления. Проверить, правильно ли она все помнит, поговорить с кем-то, кто мог бы заполнить пробелы. Увидев, что Дана извинилась и изящно, без всякой необходимости промокнула губы салфеткой, Алекс тоже встала.

Им обеим тогда было по двадцать. Алекс недавно приехала в город. Хотя сейчас Алекс пришло в голову, что Дана, вероятно, немного привирала насчет своего возраста и была старше.

Дана показала ей, как опознавать других таких же девушек: яркая помада. Обычно красная, даже если другой цвет был бы больше к лицу. Туфли на высоком каблуке, которые они, вероятно, надели только возле ресторана. Короткое, слишком нарядное платье – либо поблескивающее, либо черное и словно линялое. Платье с жалкими потугами на элегантность, будто выпускное. Девушки, обеими руками вцепившиеся в сумочки. Девушки, наряженные девушками.

Алекс вспомнила одну такую ночь. Они с Даной танцевали в клубе, обе с закрытыми глазами, сжав кулаки. Алекс была в одолженном у Даны платье, которое жало ей в подмышках. Они сидели на скамейках, обитых искусственным бархатом, в глубине ниши и потягивали коктейли, пока женщина в золотом наряде протирала стол. Был день рождения какого-то мужчины, воздушные шары составляли надпись «ДЖЕЙСОН», шары подергивались от басов. «Д» уже начала сдуваться и опустилась ниже остальных.

Алекс смотрела, как «Д» скукожилась, а затем обмякла.

«ЖЕЙСОН».

К ним за столик подсел мужчина. Сообщил Алекс, что верит в Бога, и тут же хихикнул. Он наклонился к ней, продолжая говорить. Алекс машинально улыбнулась, решив, что он рассказывает ей анекдот. Поняв, что мужчина говорит что-то о ее сосках, она продолжала улыбаться, улыбка ее погасла всего на секунду.

Девушка в золотом платье подошла со счетом.

«Нам нужна кредитка», – подбоченившись, заявила Дана. Она подождала, пока мужчина не понял, что к чему, он порылся в карманах и протянул кредитку.

Ни одна из них не поблагодарила его. Мужчину это, похоже, не смутило.

Ночь закончилась в лимузине – Дана уломала кого-то нанять лимузин, жуткая пошлятина. Алекс и Дана растянулись на черной кожаной обивке, Дана быстро расправилась с бутылкой плохого шампанского, стоявшей в ведерке со льдом. Мужчины в машине – другие мужчины – разговаривали в основном друг с другом. Лысый, который с пугающим, слышимым усилием дышал через рот, и еще один, с остекленевшим взглядом, постоянно кивавший в пустоту.

Под потолком лимузина змеилась лента светодиодных лампочек. Каждые несколько секунд один цвет переходил в другой: фиолетовый, бирюзовый, синий.

«Скажите водителю, чтобы сменил музыку, – потребовала Дана. – Это отстой».

Мужчины едва взглянули в их сторону.

«Эй! – крикнула Дана. – Эй, водитель, смени музыку, ладно? Мы хотим танцевать».

Водитель, похоже, не рассердился. Скорее наоборот, присутствие девушек его приятно волновало. Он посмотрел в зеркало заднего вида и улыбнулся: «Дамы, как вам температура?»

«Слишком холодно, – захныкала Дана. – Я хочу послушать свою музыку». Она перебралась через сиденья, чтобы передать телефон за перегородку, ее платье задралось, так что Алекс увидела бежевые стринги, зажатые между ягодиц.

Когда салон наполнила музыка, Дана одернула платье и глубоко вдохнула, как будто музыка дала ей необходимую поддержку и она наконец-то смогла расслабиться.

В какой-то момент Дана и лысый мужчина исчезли, где-то вышли, и Алекс осталась наедине со вторым мужчиной. Что-то было не так, должно быть, она сделала или сказала что-то не то, потому что мужчина велел водителю остановиться и высадить Алекс на мосту. «Ты сука», – сказал он, а Алекс совершенно не помнила, что она сделала, почему мужчина так зол. «Простите, мисс, простите, мисс, простите, мисс», – по крайней мере, водителю было ее жаль.

Многие ночи оставили у нее в памяти только неприятный осадок – холодный взгляд бармена, попытки незнакомцев не пялиться, когда мужчина тискал ее колено. Мужчины всегда хотели, чтобы публика знала, что они с Алекс, хотели, чтобы их провожали взглядами, когда они направлялись к лифтам. Неужели они воображали, что выглядят не теми, кто они есть? Как будто кто-то мог поразмыслить и найти другое объяснение.

Какая-то вечеринка, на которую ее привела Дана, вечеринка на террасе с синей надувной пластиковой мебелью – громадными диванами и креслами. Мебель была нелепой, ну точно как в спальне девочки-подростка. Столы завалены фруктами – виноград, недозрелые бананы, огромная клубника, – все залежавшееся и неестественных цветов. Алекс была уверена, что фрукты пропадут зря: никто к ним не притрагивался. Молодые женщины с мрачной целеустремленностью пили из высоких бокалов шампанское и одной рукой подтягивали платья вверх, так чтобы груди выглядели приплюснутыми. Все они будто отбросили какую-то важную часть себя, готовые двигаться в любом предложенном направлении, – по сути, не имело значения, кто к ним подкатит. Какого-то коротышку уговаривали сыграть на фортепиано. Люди непрерывно поднимались и спускались по стеклянной лестнице. Один из мужчин остановил Алекс и спросил, знает ли она, что изображают арт-объекты на стене.

«Вагины, – сказал он, – это слепки вагин». И смотрел, как она отреагирует.

Алекс привычно поймала себя на том, что улыбается.

Туалет ресторана был обшит теплого оттенка деревом с тонкими прожилками, дрожащий янтарный свет настенных бра создавал эффект, будто ты на корабле. Занята была только одна кабинка – Дана. Двери кабинок были от пола до потолка. В прежние времена в таких закидывались наркотой. Дана втискивалась внутрь вместе с Алекс, садилась на опущенную крышку унитаза, задрав до бедер платье-комбинацию, и, обдавая лицо Алекс теплым звериным дыханием, резко вдыхала порошок с тыльной стороны ее ладони. Несколько раз их застукали, и какой-нибудь служащий или охранник дожидался, пока они выйдут, но это их ничуть не напугало, а