Общество самоубийц - Рэйчел Хэн

Сейчас их кабинет пустовал. Лия села за один из исследовательских терминалов и ввела пароль.

Сначала она смутно представляла, что именно собирается искать, а потом внезапно — это было как озарение — поняла, что ее сюда привело. Ей вспомнилось, как на вечеринке мать Доминики сказала: «По своим показателям она оказалась первой в списке на новую экспериментальную стадию обязательных процедур по продлению жизни. Так называемые жизнелюбы бьются за доступ к подобным процедурам. Они называют это Третьей волной».

Последние несколько недель эти слова не шли у Лии из головы и не давали ей спать по ночам.

Интерфейс успел измениться, но «горячие клавиши» остались прежними. Пальцы Лии вскоре поймали прежний привычный ритм. Она принялась просматривать сводки данных по рынкам и показатели на каждый день за последний год, отслеживая любые аномалии или скачки в значениях. Это занятие увлекло ее и почти ввело в транс. Она работала быстро и безмолвно, и от приятного чувства продуктивности осанка у нее становилась все более прямой, а ноги начали слегка притопывать на месте.

Прошел час, два. Наконец Лия поднялась из-за терминала. Она ничего не нашла — ничего необычного, ничего, что хоть как-то намекало на Третью волну, — и бездумно уставилась в окно.

Она так и стояла у окна, глядя вдаль на серое в пятнах небо, когда вдруг услышала в вестибюле голос Цзяна. Лия оглянулась и заметила его лысеющую макушку как раз над перегородкой, которая отделяла стол секретаря в приемной от основного офиса. Разобрать, что Цзян говорит и к кому обращается, Лии толком не удалось, но что-то в его интонации заставило ее тихонько выскользнуть из кабинета и спрятаться за шкафом для хранения документов.

— …Точно сказать трудно. Все зависит от реальных прогнозов эффективности ресурсов, а их еще не выпустили, — объяснял кому-то Цзян.

Он что, по телефону разговаривает?

— Ну да, но мой муж… — отозвалась невидимая собеседница и перешла на шепот.

Лия осторожно выглянула из-за шкафа. Возле стола секретаря почти вплотную друг к другу стояли Цзян и Натали. Женщина что-то быстро говорила тихим напряженным голосом, так что Лия не могла разобрать ни слова, и рубила воздух рукой. Цзян задумчиво кивал, теребя подбородок. Потом приобнял Натали за плечи.

— Такой волнующий момент, — сказал он. — Третья волна. Кто знает, может, мы вот-вот станем свидетелями исторического события, — добавил он проникновенно.

Натали просияла, но улыбка ее была не просто самодовольной, в ней сквозило что-то другое. И тут Лия поняла — Цзян не просто прислушался к ее коллеге и конкурентке, он признал ее правоту. Склонился перед авторитетом.

Они ушли в кабинет Цзяна, а Лия скрестила руки на груди и прислонилась щекой к прохладному серому металлу шкафа. Теперь она вспомнила: муж Натали занимает важный пост в Министерстве.

Третья волна. Значит, это правда.

Стараясь прогнать из головы голос Уджу, Лия крепко зажмурилась, чтобы спокойно все обдумать. Она в Третью волну не попадает, это понятно. Ничего не выйдет, пока ее имя находится в Списке наблюдения, пока есть отчеты Тодда об ее странных исчезновениях и о том случае, когда она угрожала Тодду битым стеклом. Пока она скрывает возвращение отца.

Глава двадцать третья

— Очень мило, что ты сегодня к нам присоединилась, — сказал Джордж, делая пометку в планшете.

Лия коротко кивнула. Она уже пропустила одну встречу «Восстанавливаемся вместе», сославшись в качестве причины на работу. На следующий день Наблюдатели явились к ней в офис и целый день допрашивали ее коллег, не нарушает ли Лия установленный правилами Максимум рабочего времени. Цзян был в ярости и приказал ей находиться на работе с девяти до пяти, ни минутой раньше, ни минутой позже.

Лия ужасно устала. Она плохо спала с той самой вечеринки, а подслушанный разговор Цзяна и Натали о Третьей волне только усугубил ее нервозность.

Но главной причиной, по которой Лия не пришла на предыдущую встречу, была Анья. Лии хотелось ненавидеть ее. Хотелось злиться, что она пустила Анью в свой дом и рассказала ей о своем прошлом. Хотелось испытывать уверенность, что Анья ее использовала — ради музыки, а может, ради места для ночевки, — и мало ли, в каких делах она замешана! Может, она в бегах, как и Кайто, может, она лгала и у нее нет никакой квартиры, может, она так и кочует с кушетки на кушетку ничего не подозревающих случайных знакомых. А больше всего Лии хотелось ненавидеть Анью за то, что та согласилась помочь ее отцу покончить с собой.

Но теперь, когда они оказались в залитой желтым светом комнате лицом к лицу, Лия поняла, что в ее душе нет ни ненависти к Анье, ни гнева. Нет ничего, пустота, поселившаяся там со дня вечеринки.

Анья сидела рядом с Джорджем, аккуратно заложив волосы за уши. Лия вгляделась в ее лицо, но глаза у Аньи были все такие же непроницаемые, щеки все такие же впалые и бледные. Она не походила на вновь назначенного лидера подпольной группировки. Или на женщину, которая будет виновата в смерти отца Лии.

Темы встреч «Восстанавливаемся вместе» начали повторяться. Лия успела понять, что у Джорджа ограниченный набор «упражнений» и он снова и снова использует их на еженедельных встречах. В этот раз у них опять была «Благодарность» — члены группы выступали, а Джордж печатал на планшете, периодически начальственно хмыкая. В основном они рассказывали то же самое, что и в прошлый раз.

Лия рассматривала лица собравшихся. Постепенно за самодовольством Джорджа ей удалось разглядеть его стремление к самосохранению, а за бодрым чириканьем Сьюзен — сдобренную отчаянием дурную пародию на него. Лия начала испытывать легкое сочувствие к членам группы. Может, они, как и Анья, не видели другого выхода?

— А ты, Лия? — спросил Джордж.

Очередь дошла до нее. Все принялись сверлить Лию взглядами. И что-то в ней вскипело и забурлило, переливаясь через край.

— Можно я задам тебе вопрос, Джордж? — спросила она и продолжила, не дожидаясь ответа: — Почему ты это делаешь? «Восстанавливаемся вместе», отчеты — зачем тебе все это?

Джордж застыл, лицо его окаменело. Он будто отступил и скрылся в своем крупном мясистом теле.

— Думаешь, тебя вычеркнут из Списка? — не отступала Лия. — А кто-нибудь вообще что-нибудь знает об этом Списке? Кто решает, кого туда вносят? Те же алгоритмы, которые распределяют коэффициенты срока жизни? — Она оглядела комнату. Никто не хотел встречаться с ней взглядом, даже Анья.

— Ну-ну, Лия, — сказал Джордж предупреждающе. — Я знаю, у тебя сейчас трудный период.