Общество самоубийц - Рэйчел Хэн

Лия встретилась взглядом с Джорджем. На этот раз она не видела обвисших щек, сочащихся жиром пор на носу, покатых плеч под расходящимися швами плохо скроенного пиджака. Она видела агрессивный блеск в глазах, скрытых очками в черепаховой оправе, легкую дрожь мясистой губы, пятна пота в складках рукавов его рубашки. Она уловила угрозу, которая таилась за его словами. Но на что намекает этот человек? Чем таким он может ей грозить? Ерунда какая!

И Лия беспечно добавила:

— Ты думаешь, если мы так и будем сюда ходить каждую неделю и говорить об одном и том же, мы каким-то образом станем другими людьми? Нам вернут нашу жизнь?

— Лия… — начал Джордж.

— В ее словах есть смысл, — пробормотал Эмброуз так тихо, что Лия сначала решила, будто ей показалось. Но все остальные тоже посмотрели в его сторону.

Джордж побагровел и резко развернулся к Эмброузу.

— Что-что ты сказал, Эмброуз? — поинтересовался он. Губа у Джорджа перестала подрагивать, а глаза стали жесткими и холодными.

— Ну то есть… Она не то чтобы совсем не права. Я это хотел сказать, — проговорил Эмброуз еще тише. Он оглядел круг в поисках поддержки, но все молчали.

— Ясно, — Джордж выпрямился. — Ясно-понятно. Знаете что, бог с ней, с благодарностью. Давайте возьмем упражнение, которое мы давно не делали. Взбодримся немного. — Он потрещал костяшками пальцев.

Лия заметила, что Сьюзен быстро-быстро моргает, безвольно приоткрывая рот.

— Как насчет Судьбоносных дней? Да, точно, давайте лучше займемся ими! — продолжил Джордж, по очереди глядя в упор на каждого, пока наконец не остановил взгляд на Эмброузе.

— Н-н-нет, слушай, не надо, — пробормотал тот, подтянув колени к груди. Лия заметила, что ботинки у него прямо как для парадного костюма и начищены до блеска.

— Да ладно, Эмброуз, — сказал Джордж каким-то новым голосом, которого Лия раньше у него не слышала. — Ты разве не хочешь поговорить про Ясмин? Про то, как она выглядела, когда увидела, что ты стоишь на стуле, а ее собственный шелковый шарф, твой подарок на годовщину — так мило с твоей стороны, так любезно, — связан в петлю и свисает с крюка в потолке?

Теперь Эмброуз уткнулся лицом в колени. Плечи у него затряслись; казалось, что эта тряска начинается где-то глубоко внутри него и расходится волнами по всему телу. Все остальные молчали.

— Слушай, Эмброуз, — продолжал Джордж, — давай-ка…

— Прекрати, — вомутилась Лия. — Оставь его в покое.

Джордж повернулся к ней.

— Что, Лия, ты хочешь что-то добавить?

Лия сжала руки в кулаки. Внутри у нее пылал гнев. Она уперлась ногами в пол, чувствуя, что весь мир против нее.

— Давай тогда перейдем к тебе, Лия. К твоему Судьбоносному дню. Ну же, расскажи о нем группе, ты ведь не хочешь, чтобы Эмброуз подумал, будто я специально придираюсь к нему одному? — Джордж пошлепал губами. В уголке рта у него появился пузырек слюны.

— Это про историю с машиной? Ну я попыталась перебежать в неположенном месте. С ума сойти! Травма на всю жизнь, — фыркнула Лия.

— Ох, Лия, Лия, — вздохнул Джордж. — Ты правда не понимаешь. Ты думаешь, что ты особенная и все это тебя не касается.

— Это кто тут думает, что он особенный? Ты просто жалкий человечишка, командующий несчастными… — Лия обвела взглядом группу. Внезапно она ощутила, что ненавидит их всех — сжавшегося в комочек Эмброуза, Сьюзен и ее жидкие, плохо подстриженные волосы, Софию и ее необъятные бедра, растекшиеся по пластиковому стулу. Анью и ее худые запястья, ее скрипку, то, как она вдумчиво кивает. Анью, которая кивнула отцу Лии. Ее Лия тоже ненавидела.

— Дуайт. Так ведь его звали, правда?

Лия застыла.

— Да, точно, — спокойно продолжил Джордж.

В уголках его губ играла легкая улыбка.

— Что ты сказал? — прошептала Лия.

— Дуайт, — снова сказал он будничным тоном. — Твой Судьбоносный день.

— Как…

Джордж смотрел в планшет, прокручивая изображение на экране, то и дело на что-то нажимая.

— Ты думала, в твоем деле это не указано?

— Кто такой Дуайт? — спросила Сьюзен. — Расскажи нам, Лия. Расскажи нам о своем Судьбоносном дне.

Теперь все они — даже Анья — опять уставились на Лию. А она сидела с грохочущим в груди сердцем. Потом решительно поднялась со стула.

— Встреча еще не закончена! — рявкнул Джордж. — Куда это ты собралась? Эй, постой!

Глава двадцать четвертая

Лия вылетела из комнаты и помчалась вниз по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Но даже торопясь, она старалась одной рукой держаться за перила, чтобы не упасть. Вероятно, Лии стоило бы порадоваться своему благоразумию, если бы резкая боль в ладони не заставила ее остановиться на последнем пролете. Осмотрев руку, Лия увидела, что под кожу ей вонзилась еле заметная темная щепочка. И тело выталкивало занозу прямо на ее глазах. Через мгновение кусочек темного дерева лежал у Лии на ладони, безвредный и неподвижный, как выпавшая ресничка.

— Лия, подожди!

За ней по лестнице бежала Анья. У Лии невольно стало теплее на душе, оттого что это именно она и что в ее голосе слышится тревога. На мгновение Лии захотелось, чтобы Анья ее обняла, чтобы они вместе повозмущались поведением Джорджа. Захотелось рассказать о тех темных моментах детства, о которых она еще не упоминала. Лия верила, Анья ее поймет. Она вспомнила, как шумела в ушах хлорированная вода бассейна, как мышцы приятно гудели после заплыва.

Анья подходила все ближе, и теперь в памяти Лии всплыли зловещие джазовые диссонансы и запах жареного мяса животных. А написанное на лице Аньи беспокойство напомнило ей, с каким выражением та — глава преступного Общества — слушала Лииного отца…

— Чего ты хочешь? — спросила Лия.

Анья пожала плечами. Свитер был ей великоват, и его обвисшие плечи болтались, словно крылья.

— Я хотела просто проверить, все ли с тобой в порядке, — сказала она. — Джордж бывает… ну, у него свои проблемы, понимаешь? Не бери в голову.

Лия не ответила. Анья коснулась ее локтя.

— У всех есть свои Судьбоносные дни, как он это называет, — она еле заметно улыбнулась.

«Ей не понять», — подумала Лия. Анье не понять, что с Лией все не так, как с ней самой, как с ними со всеми. Почти девяносто лет — до этого дня — никто не вспоминал о неприятности. Официальных записей об этом происшествии не существовало.

В том, что случилось в больнице, обвинили Кайто. У него, с его лишним весом и бунтарским образом жизни, и так была репутация человека не