Былые дни детей и псов - Сюэдун Чжан

к тому же ее все время мучил голод, поэтому подняться с кровати она была не в силах. Этот горе-ребенок Ячжоу ни на миг не давал расслабиться, и вот теперь его сестре, у которой и маковой росинки во рту не было, пришлось невесть куда отправиться на его поиски. Когда же он повзрослеет, чтобы избавить домашних от вечных переживаний?

Лежа на кровати, отчаявшаяся мать передумала уже все что можно, но, как говорится, ничего с этим поделать было нельзя.

Ей очень хотелось подняться и выяснить самой, куда подевались ее дети, но тело ее совсем отяжелело, на икрах и стопах появились такие жуткие отеки, что даже при легком нажатии на коже образовывались и долго не проходили темные, коварно лоснящиеся ямки. Как женщина, которая рожала уже дважды, она прекрасно понимала, что такое токсикоз. Нынче все это обострялось голодом: если недоедала мать, можно только представить, каково приходилось младенцу в ее утробе. Если бы только была такая возможность, она тут же избавилась бы от этого ребенка, но в нынешних условиях даже этого она сделать не могла. Она сходила в медицинскую часть, однако доктор лишь растерянно покачал головой, сказав, что сейчас это очень проблематично. Поскольку в поселке не было даже самых элементарных лекарств, никто не стал бы рисковать и делать ей аборт. Поэтому ей не осталось ничего иного, кроме как покориться своей участи.

Иной раз, давая волю самым плохим мыслям, она думала, что, возможно, такова уж ее судьба и что если детям суждено остаться без отца, то новый малыш будет ей последним подарком от мужа. И пожалуй, лишь эти тягостные надежды помогали несчастной женщине день за днем переносить бесконечные трудности. На самом деле, когда муж вернулся домой на побывку, она уже почувствовала неладное и как могла увещевала его не делать глупостей. Но все зря. Она прекрасно знала его упрямый характер. Как говорится, горбатого могила исправит, ничего с этим не поделаешь. Сам муж ее успокаивал: мол, самое серьезное, что может с ним случиться, так это потеря должности или отсылка домой, так что беспокоиться, по его словам, не о чем. Но ведь все, о чем он говорил, было чистой правдой, так неужели в новом обществе людям не дано даже права высказываться? Она в это не верила, поэтому денно и нощно поглаживала свой живот, словно в нем заключалась ее самая большая надежда. Вся душа ее была полна мучительного ожидания и чаяний. Она верила, что наступит тот день, когда вся их семья снова соберется вместе, все трудности будут позади, и к тому времени их будет уже целых пятеро, все они будут счастливы, и наступят в их жизни светлые дни!

Стараясь сильно не шуметь, в комнату вошли Ячжоу и Бай Сяолань. Уже довольно долго соседская девочка не появлялась у них в гостях. Мать догадывалась, что это неспроста. Пару раз она спрашивала об этом свою дочь, но та лишь отделывалась отговорками: мол, пустяки, все между ними нормально. Поэтому мать больше не допытывалась, что к чему.

– Ах ты оболтус, куда тебя снова занесло? А где сестра? Почему вы вернулись не вместе? Ты что, язык проглотил? А ну быстро отвечай! Чуть до смерти меня не довел!

Мать трещала, словно сорока, засыпая сына вопросами. У Ячжоу от страха душа ушла в пятки, и он, как за надежным щитом, машинально спрятался за спину Бай Сяолань. Бай Сяолань тоже струсила – можно подумать, она сделала что-то плохое. Само собой разумеется, вопросительный взгляд матери остановился на Бай Сяолань.

Тут же у Ячжоу появилось дурное предчувствие: он испугался, что Сяолань или сестра могут все рассказать и тогда раскроется огромная тайна, которую он сегодня узнал. Однако малыш ни за что не хотел нарушать данное слово, ведь он обещал, что будет молчать как рыба. Но что, если Сяолань и сестра все-таки не вынесут напора матери? Что тогда делать? Понимая, что над ними нависла большая беда, Ячжоу вдруг придумал выход из положения. Резко схватившись за живот, он присел на корточки и громко заголосил:

– Ма, мой живот, ой-ой-ой, как больно, сейчас умру…

Малыш свернулся улиточкой, мордочка его покраснела. Мать тут же запаниковала: наверняка этот шалопай подобрал на улице что-нибудь грязное и съел – и вот результат! Она быстро подхватила его с пола и усадила на кровать. Бай Сяолань тоже засуетилась: девочка налила в кружку кипятка из термоса и, немного подув на воду, принялась поить Ячжоу. Охваченная тревогой мать присела на край кровати и принялась заботливо и умело поглаживать сыну животик. Между тем она не забыла его и поругать:

– Так тебе и надо, впредь неповадно будет шастать где попало!

Бай Сяолань тихонько стояла рядом: она явно хотела что-то сказать, но молчала. Сперва девочка думала рассказать всю правду – что во всем была виновата ее мать: она ранила Се Яцзюнь своими колкостями, и расстроенная подруга убежала неизвестно куда. А лично на нее мать обозлилась из-за коробка спичек. Впрочем, не только из-за него. Ведь едва Сяолань замечала, что Лю Хо в чем-то нуждается, например в огарке свечи или в горстке соли, она втихаря таскала все это из дома. Ей казалось, что мальчик находится в совершенно безнадежной ситуации. Ведь он полный сирота, ему не на кого опереться в этом мире. Она являлась единственным человеком, который знал его тайну, и, разумеется, не могла оставаться в стороне. Она старалась помочь ему всеми правдами и неправдами, тем более что Лю Хо и Пчела спасли ей жизнь, а такое не забывается.

Помнится, когда еще был жив ее отец, он любил повторять одну фразу: «Человек в этой жизни во всем должен руководствоваться своей совестью и всегда помнить добро. Забыть о том, что тебе сделали добро, – значит забыть обо всем». Хотя отца уже не было рядом, Бай Сяолань до сих пор помнила эти слова. Однако ее подозрительное поведение заметила мать. Она также нашла в ее карманах коробок спичек и завернутую в бумажный кулечек соль. На все допросы и ругательства матери девочка отреагировала полным молчанием. Она решила, что лучше умрет, но ни за что не выдаст Лю Хо. Ну а потом мать вышла из себя, схватила веник и стала гоняться за дочерью по всему двору, пока на защиту подруги не встала Яцзюнь. Бай Сяолань было очень стыдно рассказать про все это ее матери, поэтому, так и не раскрыв рта, девочка незаметно покинула дом Се Яцзюнь.

После