Саратон, или Ошибка выжившей - Светлана Стичева

обо всём, что со мной происходило. Оказалось, что мой начальник Лукин – его давний приятель, и Ерёма частенько с ним виделся в общей компании, где расспрашивал о сотрудниках кафедры словно бы невзначай. Да уж, Лукин всегда отличался словоохотливостью. Но болтал он беззлобно и мог поддержать в тяжёлые дни, и за это ему было простительно то, что другим не сходило с рук.

– Ну, раз ты всё про меня узнал, может быть, расскажешь про главное? – спросила я. – Почему ты тогда так со мной поступил?

– Расскажу. Но смотри – уже почти утро, ты устала, и вижу, что хочешь спать. Давай я сейчас отвезу тебя до общаги, по дороге купим еды, ты отдохнёшь, а завтра, на свежую голову, поговорим. Я заеду к тебе в обед, так нормально?

Я впервые за долгое время уснула абсолютно счастливой. Мне снилась мама, читающая письмо на тетрадном листке, она поправляла рукой рыжую «химку» и улыбалась, а потом, повернув в сторону голову, кого-то звала, и по губам можно было прочесть имя Юра.

Олег заехал, как обещал, ровно в полдень. Я едва успела встать по будильнику, принять душ и накраситься.

– А чего ты даже пакет не открыла? – он удивлённо доставал купленные накануне продукты. В комнате празднично запахло апельсинами. – Ты же совсем голодная! Я сначала хотел в ресторан, но там для серьёзного разговора не место. Так что давай перекусим, а потом съездим куда-нибудь, погуляем, поужинаем.

– Да, давай. Только ты начинай сразу рассказывать, а то меня разрывает от любопытства!

– В общем, всё началось, когда мама сказала, что у меня будет братик. Или сестричка. Мне тогда было шесть, я готовился к школе.

Я ни разу не перебила Олега во время его рассказа. Несмотря на то, что он явно готовился, и заранее подбирал слова, полностью сдерживать эмоции у него не всегда получалось. Иногда он останавливался и замолкал, отводил глаза в сторону. И тогда я тоже сидела молча, стараясь не ёрзать от нетерпения, в ожидании продолжения рассказа.

Маму Олега звали Жанна Евгеньевна. И она была самой доброй и красивой из всех людей. Она называла сына Олежек и проводила с ним всё своё время. Папа много работал, часто ездил в командировки, мама же заполняла собой всё пространство и время. С ней было тепло и уютно. Каждое утро она варила на завтрак кашу, подавая её в большой тарелке, чтобы количество казалось меньшим, чем есть на самом деле, потому что съедать надо было до конца, обязательно постучав ложкой по дну пустой тарелки. Белая поверхность дымящейся каши всегда была украшена жёлтым солнышком масла по центру и нарисованными вареньем тонкими узорами по краям. Горячее какао или чай с молоком согревали маленького Олега, и день его начинался всегда разноцветно и радостно. Потом они с мамой гуляли, зимой на санках, летом, бывало, что босиком: они жили на окраине города, где сразу за окнами виднелся заброшенный парк. После обеда (Олег помогал маме готовить, мыл картошку и отмерял вермишель для куриного супа) мама укладывала его ненадолго поспать, целуя мягкими губами в лоб и ероша ласковой рукой по волосам: «Как же быстро растут, уже снова пора подстричься». Вечером они вместе читали. Мама усаживала Олега на колени и открывала большую азбуку с подклеенными листочками, а потом и другие книжки, их покупал и начал привозить из командировок отец, заметив увлечение сына. Когда Олегу исполнилось пять, ему подарили толстую синюю книгу с редкими чёрно-белыми картинками, где были целых три повести Волкова о приключениях девочки Элли в волшебной стране. Олег поначалу нахмурился – так же не интересно – но начав понемножку читать, уже не смог оторваться. После этой книги, ставшей на долгое время самой любимой, Олег читал уже всё самостоятельно, возвращаясь по много раз к особо понравившимся отрывкам. Дома у них постепенно собиралась библиотека. И даже когда в их районе построили детский сад, и появилась возможность водить в него сына, мама не захотела.

– Ему со мной будет лучше, в садике только плаксы и драчуны, а мы с Олежеком вместе управляемся по хозяйству!

– Мамин помощник? – спросил отец.

– Да, он читает мне вслух, – сказала мама. – И питание дома ни в какое сравнение.

– Ну а как же общение? Ему надо с кем-то играть.

– Мы и будем играть. Я купила настольную игру, такую, с фишками.

Папа пожал плечами и улыбнулся. Он всегда улыбался и расправлял морщинистый лоб, когда смотрел по вечерам на жену и сына, и даже голос его, такой резкий с порога, становился добрее и мягче. Когда у папы было свободное время, он брал Олега с собой в путешествие по большому городу, рассказывал про места и события, про людей и предметы. В зоопарке возле них останавливались другие посетители, чтобы послушать, как папа уморительно подражает ведущему передачи «В мире животных» перед клетками с обезьянами или передразнивает птиц возле просторного вольера. Ещё они ездили на вокзал и смотрели паровозы, в парке аттракционов катались на чёртовом колесе и соревновались, кто больше выпьет лимонада. Дома их ждала мама со сладкими пирогами, и они наперебой рассказывали ей обо всём, что увидели, устроившись на кухне за столом под оранжевым абажуром.

– Я очень люблю тебя, мамочка, – шептал Олег, обнимая перед сном тонкую шею ванильно пахнущей мамы, – мы же всегда будем вместе?

– Конечно, мой мальчик, я тоже люблю тебя!

– Больше всех на свете?

– Конечно, больше. Ты мой маленький ангел! Мой самый-самый любимый!

– Правда-правда?

– Я никогда не вру! – мама серьёзно смотрела ему в глаза. – Спокойной ночи, Олежек.

Но однажды всё изменилось. Мама как будто бы заболела. Она с трудом вставала по утрам, запиралась надолго в ванной, почти совсем перестала есть и готовить, и постоянно ходила в больницу, запирая Олега в квартире на ключ:

– Ты, пожалуйста, подожди меня, почитай или посмотри телевизор.

Олегу становилось отчаянно страшно.

– Мамочка, ты же меня не бросишь?

– Да ты ж мой хороший! Никогда, никогда я тебя не брошу. Обещаю! Ты веришь? Помнишь, я же люблю тебя больше всех?!

А потом к ним приехала бабушка. От неё пахло лекарствами и лягушками. Она развесила на балконе какие-то тряпки, а вечером, за закрытой дверью, отчитывала вернувшегося с работы отца. На следующий день бабушка с мамой надели на Олега новую куртку и кеды и зачем-то долго причёсывали в прихожей. Наконец, мама сказала:

– Понимаешь, Олежек, вы меня проводите до больницы. Я там пробуду какое-то время, а бабушка за тобой и за папой присмотрит. Не