Гнездование - Рошен О'Доннелл

меня ушла, это было так неожиданно… Забрала детей без моего согласия… – Он говорит спокойно, терпеливо сообщает суду о своем активном отцовстве, в которое он был непосредственно вовлечен. Слова плывут над ее головой, но она не может оторвать взгляда от его лица. Его рта. Наверное, она сходит с ума.

Райан опускает голову, поправляет узел шелкового галстука, он выглядит смущенным и виноватым, когда признается, в какой стресс вгоняли его изменчивые настроения жены, как часто он чувствовал себя одиноким и потерянным.

– Мне нелегко об этом говорить, – заканчивает он. – Спасибо за внимание, ваша честь. – Он снова садится и – нет, этого не может быть – утирает слезы. Адвокат гладит его по предплечью: «Вы в порядке?»

Этого не может быть, не может быть, нет, нет, нет, нет, нет.

Она как будто борется с гравитацией. Пытается удержать себя от падения с обрыва, когда уже прыгнула вниз. Она слышит, как убедительно он говорит, и знает, к чему он клонит.

Когда наступает Киарина очередь взять слово, от тревоги и волнения ее голос звучит хрипло. Судья смотрит прямо на нее, но ей по-прежнему не видно его глаз, лишь белую полоску света на стеклах очков. Губы бесстрастно сжаты, руки сложены в замок, локти лежат на столе. Все ее ночные репетиции с Шинейд, кажется, не помогут. Киара слышит собственный голос. Он говорит: «Мне было так трудно», словно она ребенок, который жалуется на задачу повышенной сложности в контрольной. Она пытается объяснить, как сильно любит детей, как старается изо всех сил. Что она больше не может справляться с трудностями, возникающими в браке. Она чувствует: все взгляды направлены на ее старенький заношенный пиджак, на дешевую рубашку с пятнами подтекающего молока. Слова звучат отчаянно, будто она прилюдно лжет. Грейс, сидящая рядом, гладит ее по предплечью, шепчет слова поддержки.

Выделенное ей время подходит к концу, теперь судья слушает адвоката Райана.

– Образцовый отец… пятнадцать лет на госслужбе… трудолюбивый, надежный, законопослушный… непоследовательность миссис Фэй… Удачная попытка увезти детей из страны без согласия их отца… Еще одна попытка в апреле 2018-го… остановлены на стойке регистрации в Дублинском аэропорту… Номер в гостинице «Эдем» – неподобающее место для проживания… Отель дешевый, не соответствующий требованиям… недопустимо… мало места, пагубное влияние на здоровье детей… неполноценное питание… полное пренебрежение нуждами детей… ребенок был госпитализирован с бронхитом из-за плохих жилищно-бытовых условий… сознательно не сообщила отцу ребенка о факте госпитализации.

– Это действительно так?

Сначала Киара не осознает, что вопрос обращен к ней. Судья смотрит на нее.

– Эти сведения верны? Вы не сообщили мистеру Фэю, что его ребенок был госпитализирован?

Грейс встает.

– Прошу прощения. Миссис Фэй испытывала сильнейший стресс из-за отказа мистера Фэя покинуть их семейный дом, который усугублялся его нежеланием платить пособие на детей. Как вы знаете, в стране серьезный жилищный кризис, из-за которого положение моей подзащитной только ухудшилось. Она пытается обеспечить себя и детей жильем в практически невозможных условиях.

Впервые за все время заседания Райан явно начинает нервничать. Его адвокат тут как тут, бросается объяснять, что мистер Фэй остался совсем один и был вынужден взять хозяйство на себя.

– Жена ушла от него без малейшего повода, и ему в результате психологической травмы несколько раз пришлось брать неоплачиваемый отпуск. Он обязуется выплатить пособие, предоставляемое с учетом нуждаемости, как только будет физически способен это сделать.

Судья что-то записывает.

Через несколько минут он объявляет свое решение. Сердце так громко стучит у Киары в груди, что она едва различает слова.

– Опека… мать… единственное лицо, осуществляющее уход… отец должен быть информирован о месте проживания детей… нельзя покидать территорию страны без согласия отца… важность роли отца… одни выходные раз в две недели… одна ночевка… возраст детей… будет пересмотрено в надлежащий срок… распоряжение суда о взыскании алиментов… прямой перевод на счет…

А потом заседание заканчивается.

Судья собирает бумаги, поднимается и покидает зал.

Грейс закрывает крышку ноутбука, Киара наклоняется, чтобы собрать сваленную горой одежду. Шерстяная перчатка упала под скамью. Никак не достать. Придется оставить ее здесь. Какое это имеет значение?

В коридоре Грейс задерживает Киару.

– Подожди, пусть уйдут вперед. Ты же не хочешь вступать в диалог?

Она наблюдает, как Райан доходит до конца коридора, обеими руками толкает двойную дверь. Пока она не захлопнулась, Киара замечает, что он ослабляет галстук и поворачивается к адвокату, чтобы что-то ей сказать. Рассекает руками воздух. Это хлесткий, озлобленный жест.

Только теперь она испытывает облегчение.

– Так он не выиграл? – спрашивает она, поворачиваясь к Грейс. – У меня не отняли детей?

– Отнимут они, как же. – Грейс поправляет шарф. – Судья мог бы определить место жительства детей с ним, но не сделал этого. Хочешь верь, хочешь не верь, Киара, но это на самом деле не самый плохой исход. Райану дали только право видеться с детьми.

Киара начинает тараторить очень быстро и сбивчиво, от волнения голос то и дело срывается.

– Я не говорила ему название отеля, Грейс. Софи не знала название, она не могла ему сказать, но его адвокатша продемонстрировала, что знает и про «Эдем», и про больницу, и точные даты, когда мы там были, – абсолютно все. Откуда он все это знает, Грейс? Как он узнал? Как?

Грейс уверенно берет ее под руку.

– Пойдем отсюда, да поскорее.

В пабе «Портерхаус», что на углу рядом со зданием суда, Грейс находит место у окна и тут же идет к стойке бара. У них не стол, а перевернутая бочка. На окнах висит гирлянда с ирландским триколором, из динамиков разносится ирландская народная музыка в исполнении «Дублинцев». Холод крепко сковал кости Киары. Картины из судебного зала заседаний мелькают перед глазами. Рот Райана. Судья, глядящий на нее издалека.

– Ну вот.

Грейс возвращается с двумя шотами «Бейлиса» и дает инструкцию, как его пить. Сладкий алкоголь прогревает горло. Эффект наступает мгновенно.

– Можешь мне не верить, но ты легко отделалась, – говорит Грейс. – Судье не понравилось ваше место проживания, но то, что Райан ни копейки не дает на детей, понравилось ему еще меньше. Одна ночевка раз в две недели. Плюс два вечера в неделю с отцом. Не так уж и плохо, Киара.

Стены плывут. Кажется, что музыка ускоряется и становится все громче. Что это, рил или джига? Нарисованный на стекле лепрекон зловеще ухмыляется ей. Взрыв мужского смеха возле стойки бара. Грейс что-то говорит, но Киара не может сосредоточиться на ее словах.

Через несколько минут Грейс бросает взгляд на тонкие серебряные часики на запястье и говорит, что