Общество самоубийц - Рэйчел Хэн

и вилку и повторила последовательность операций. Но как только кусочек еды попал к ней на язык, она поняла, что тут что-то не так. Паштет оказался тяжелым, липким и жирным — на тарелке он ничем не пах, но во рту запах был невыносимый! Он пах потом и травой. Он пах животным!

Лия хотела выплюнуть эту гадость, но паштет уже растворился и заполнил весь рот, пробрался между зубами, стек под язык, в горло. Она помнила запах стейка на вечеринке. Эта штука не была похожа на стейк. Маслянисто-сладкий, пряный и резкий вкус определенно отдавал гнилью. Лия схватила бокал и сделала большой глоток воды, чтобы ополоснуть рот.

Но и вода в бокале водой не была. Жидкость обожгла горло, и Лия закашлялась. На глазах у нее выступили слезы.

— Помедленнее, дорогуша, это только первое блюдо, — сказал мужчина.

— С вами все в порядке? — поинтересовалась миссис Джекман.

Кашель потихоньку проходил.

— Что… что это такое?! — с трудом выдавила Лия, отодвигая бокал. — И это? — она указала на свою тарелку.

— Всего-навсего лучший фуа-гра, — с улыбкой произнес мужчина, раскатисто произнося звук «р». — А напиток — это в честь нашего нового лидера. Аквавит, традиционная шведская выпивка.

— Мануэль! — миссис Джекман глянула на него с упреком.

— Это же… это животное мясо, — сказала Лия. Теперь, когда жжение ушло, она снова почувствовала этот особый вкус. «Омерзительно», — подумала она.

— Это, детка, не просто мясо, — оскорбленно пояснил Мануэль. — Это чистый, беспримесный жир из печени гусей на вольном выпасе, импортированный — за огромные деньги, кстати! — из одной из последних цивилизованных зон в Европе!

— Вы раньше не ели мяса? — тихо спросила миссис Джекман.

Вроде бы невинный вопрос, но Лия услышала напряжение в ее голосе и поняла, что это проверка.

— Конечно, ела, — ответила Лия, нервно сглотнув. — Но только курятину и рыбу. Один раз свинину. Его так трудно найти, вы же знаете. Но ничего… подобного я не пробовала…

Миссис Джекман замерла с вилкой и ножом в руках, обдумывая слова Лии. Лия заметила, что в темных озерах ее глаз мерцают желтые искорки, как у кошки.

— К этому вкусу нужно привыкнуть, — задумчиво сказала она наконец. — Попробуйте еще раз. Если хотите.

Лия подумала про пуговицу на блузке и про отца. Потом она снова взяла нож и вилку и, отрезав на этот раз кусочек побольше, размером с почтовую марку, быстро, чтобы не дать себе времени на сомнения, положила его в рот. И заставила себя жевать.

— М-м-м, — произнесла она, на мгновение прикрыв глаза и громко вздохнув — так ел Мануэль. Лия постаралась вытряхнуть из головы мысли про триглицериды, липопротеины, канцерогены и консерванты, укорачивающие длину теломер. «Думай о долгосрочных перспективах! — велела она себе. — Чего стоят несколько лет жизни, если получится закрыть Общество и спасти отца. Ты станешь бессмертной!»

— Ей нравится! — в восторге воскликнул Мануэль.

Миссис Джекман долго смотрела на Лию, не моргая, а потом все-таки улыбнулась.

— Рада, что вам понравилось, — сказала она и вернулась к своей тарелке.

Испытание Лия прошла. Но она все равно заставила себя продолжать есть, задерживая дыхание каждый раз, когда приходилось глотать.

— Так вы знаете Джорджа? — поинтересовалась Лия у Мануэля, одолев часть отравы.

— Старый добрый Джордж. Имел такое удовольствие, м-да, к несчастью. Пару лет назад, когда меня впервые записали, — он продолжил театральным шепотом, — в антисанкционники! — мужчина драматически поскрежетал зубами, потом подцепил еще кусочек фуа-гра, отправил его в рот и прикрыл глаза.

Окружающие посмеивались, попивая свои напитки.

— Ой, Мануэль, ты просто ужасен, перестань. Не дразни новенькую.

— И что было дальше? — сказала Лия, тоже улыбаясь, чтобы не отставать от компании. — Как вы добились, чтобы вас вычеркнули из Списка?

— Вычеркнули из Списка! — Мануэль расхохотался. — Да вы юмористка! Ха-ха-ха! С вами не соскучишься!

Отсмеявшись, он увидел, что Лия все еще смотрит на него и ждет ответа. Мужчина помрачнел и слегка нахмурился.

— А почему вы спрашиваете? — поинтересовался он. — Хотите, чтобы вас вычеркнули?

— Да нет, — Лия поспешно мотнула головой, — мне все равно. Я просто не хочу больше ходить в эту дурацкую группу.

— А вы подумайте как следует, — Мануэль снова повеселел. — Если вы перестанете туда ходить, что они вам сделают? Лишат процедур по продлению жизни? Сократят ваш срок? Позволят вам умереть?

Все остальные затихли, наблюдая за Мануэлем и Лией.

— А разве не этого мы все на самом деле хотим? Разве не этого вы хотите?

Чтобы избежать необходимости отвечать, Лия поскорее положила в рот еще кусочек фуа-гра. Его вкус уже не казался ей таким ужасным. Лия, сказав себе, что теперь знает, чего ей ждать, успела приготовиться и проконтролировала рвотный рефлекс. Это оказалось не так и сложно. А вот когда очередь дошла до жареного мяса, Лия, отрезав себе кусочек, а потом еще один, почувствовала, как у нее во рту скапливается слюна. Это было уже знакомое ей предвкушение. Это было желание.

Лия посетила еще несколько встреч. Завязала приятельские отношения с несколькими членами Общества, особенно теплые — с Мануэлем; по тому, как все прислушивались к мнению этого мужчины, заметно было, что роль его в организации довольно велика. Со временем Лия поняла, что в тот вечер попала на обед для основных, доверенных участников Общества. Правда, она понятия не имела, просто терялась в догадках, почему Анья ее туда пригласила.

Лия продолжала общаться с Аньей как в Обществе, так и на встречах «Восстанавливаемся вместе», но вернуться к прежним отношениям не получалось — после той давней вечеринки между ними явно пробежала черная кошка.

Постепенно Лию начали вовлекать в работу Общества. Любая достаточно большая разветвленная организация не может обойтись без логистики, и Лии стали давать поручения по этой части — простые базовые вещи, иногда настолько простые, что это ее откровенно бесило. Но после изгнания из офиса Цзяна Лии требовалось чем-то заполнить длинные пустые дни, и потому она охотно двигала стулья перед встречами, распечатывала листовки, договаривалась об угощении. Она повсюду ходила со своей шпионской камерой и снимала перестановку мебели, обрывки разговоров, иногда счета. Но ей никак не попадалась информация, которую можно было бы принести Джи Кею, — ничего подобного тому, что произошло на вечеринке, не повторялось. Лия злилась и в то же время испытывала некоторое облегчение.

Постепенно она познакомилась со многими членами Общества и начала осторожно выяснять, зачем они вступили в эту организацию. Ответы звучали разнообразные. Кто-то хотел избежать даже малейшего шанса попасть в ловушку бессмертия. Кто-то, заглянув в наводящие ужас зрачки вечной жизни, пришел к мысли, что должен сам избрать свою смерть. Кто-то