Аристотель и Данте Погружаются в Воды Мира - Бенджамин Алире Саэнц

Иногда все шутковали. А иногда все были учителями. А иногда я слишком много болтал. У меня были проблемы с этим тишина = смерть.

Кассандра пришла в образе богини Афины. Данте — Уильяма Шекспира. У них были однозначно самые лучшие костюмы. Никто даже близко не стоял. Конечно, они были самыми проработанными. Но костюм Сьюзи был самым смешным, и, может быть, самым оригинальным. Она была одета как призрак, который был довольно клишированным — но на голове призрака была подарочная коробка. И когда её спрашивали, в кого она нарядилась, она говорила, — Я призрак Рождественского подарка. И люди смеялись до упаду.

Сьюзи Берд была невероятна.

Вы наверняка подумали, что Данте пришёл в школу со всеми нами. Он умел вливаться в общество. Многие люди бы забились в уголке, говоря себе, я никого здесь не знаю. Именно это я бы и сделал. Но не Данте. Не Данте Кинтана.

Я улыбнулся себе, когда он разговаривал с девочкой, которая очень явно с ним флиртовала.

Джина знала половину мира. Ну или по крайней мере так казалось. Большинство было в костюмах — но не все. И на тех, кто был без костюма, смотрели неодобрительно — особенно на меня. Я знаю, ты изменился, Ари. Но ты не изменился очень сильно. Слишком хорош, чтобы надеть костюм, а? Ты без костюма. Конечно. На мне он был всю ночь. Он был в стиле Посмотри на себя, Ари, ты выглядишь прямо как твой батя. Я улыбнулся, отнесясь к этому с юмором.

Кассандра и вправду выглядела как богиня. И я сказал ей об этом.

— Это был комплимент?

— Ну типа того.

— Что-то не похоже.

— Ну, может тебе не удастся завести новых друзей, если продолжишь отпугивать людей своей внешностью.

— Будто бы я заинтересована в новых друзьях. У меня их достаточно. Зачем хватать всё, что не попадя? Она поцеловала меня в щёку.

Я раскусил её. Каждый раз, когда она думала, что выиграла очередной раунд нашего спора, она целует меня в щёку.

Она указала на одного из наших одноклассников. — Мне бы больше подошёл образ Злой Ведьмы или Уэст?

— Ну, наверное Глинда Хорошая Ведьма.

— Когда-нибудь я наряжусь злой ведьмой. Или, — сказала она, — что насчёт неё? Она кивнула в сторону девочки в костюме снеговика.

— Почему-то я не представляю, как ты поёшь — Someday My Prince Will Come. Ты могла бы одеться как парень.

— Лучше уж одеться проституткой.

— Лучше быть проституткой, чем парнем?

Кто-то включил музыку. — Зачем задаёшь вопрос, когда знаешь ответ? Заткнись и потанцуй со мной.

Я не умел танцевать. Но всё равно танцевал. Хотя я не уверен, что качание головой вверх-вниз можно посчитать за танец. Кассандра, она умела танцевать — и когда она танцевала, никто не замечал, был ли у неё партнёр или нет. Меня это вообще не волновало — но я был счастлив, когда Данте вмешался. Я уединился в углу комнаты. Как только я устроился покомфортнее, Сьюзи нашла меня. — Давай, — сказала она, — мы будем танцевать всю ночь напролёт.

И именно так мы и сделали. Мы танцевали всю ночь напролёт. Между Сьюзи и Кассандрой и Джиной, они начали учить меня делать что-то напоминающее танец.

Пока я пытался двигать своим телом под музыку, я смотрел, как танцуют Данте и Кассандра. Я понятия не имею, где Данте научился так танцевать. Чёрт, он был хорош. Он многое схватывал на лету. Я думаю, все парни в комнате завидовали Данте. Если бы они только знали.

Когда вечер подходил к концу, ДиДжей включил медляк, старенькую — Hold Me, Thrill Me, Kiss Me. Кассандра подхватила меня. — Ты не танцевал со мной всю ночь. Что-то было особенное в объятиях с ней. Не что-то вроде любви, нет. Просто было очень комфортно и интимно. Что ж, это была любовь — не как та любовь, что я испытывал к Данте, а та любовь, которой я не могу дать определения.

Я чувствовал глаза Данте на нас. Как-то я понял, что что-то пронеслось в его голове — и я знал, что это не было чем-то хорошим. Но когда песня закончилась — Village People спасли момент. Кассандра подхватила Данте и они взяли главенство в свои руки. И вот мы все уже двигались под Y и M, и C, и A[2]. Даже я принимал участие.

Сьюзи сбросила свою одежду призрака, и теперь они с Джиной выглядели такими живыми. Интересно, чего бы мне стоило быть таким же живым, как они.

Одиннадцать

В ПЕРВУЮ ПЯТНИЦУ ноября, Данте и я отправились в пустыню на моём пикапе. Это было несколько расслабляюще. Я думаю, я устал от людей. Мне была необходима тишина. И мне необходимо было быть с Данте. Только я и он. Прошло довольно много времени с тех пор, как мы выходили сюда, в это место, где я поцеловал его в первый раз. Я загрузил спальные мешки в багажник. Данте пел, пока мы ехали, Рождественские песни, которые он практиковал для концерта. У него был хороший голос. Сильный.

— Мне нравится слушать твоё пение, — сказал я, — но что мне по-настоящему нравится, так это целоваться.

— Правда? Где ты научился? Кто тебя научил?

— Какой-то парень. Было не очень-то сложно научиться.

— Какой-то случайный парень?

— Да.

— Где ты его встретил?

— Я встретил его в бассейне одним летним днём. Он научил меня физике воды. Он объяснил мне, что наши тела в основном состоят из воды и что Земля на семьдесят один процент — вода. Он сказал, что если я не понял красот и опасностей воды, тогда я никогда не пойму планету, на которой живу. Он однажды сказал мне, что плавание — это нечто интимное и что это то же самое, что заниматься любовью с Землёй.

— Это сказал твой случайный друг?

— Да.

— Как ты запомнил всё, что я тебе сказал, Ари?

— Потому что ты научил меня слушать людей, которым есть что сказать.

— Я тебя этому не учил. Ты сам этому научился. Он поцеловал меня. — Проплыви все воды мира со мной.

Я кивнул. И единственное, что я подумал было, Боже, Данте, я бы очень хотел. Если бы только это было возможно. Если бы только мы могли стать картографами водоёмов мира.

Только чтобы держать его.

Только чтобы целовать его.

Только чтобы чувствовать его тело рядом с моим.

И чувствовать, как вещь, которую мы зовём жизнь, проходит сквозь меня