Гнездование - Рошен О'Доннелл

Если ты не позволишь мне оставлять у себя с ночевкой всех детей, включая сына, я снова пойду в суд. Мой адвокат говорит, я могу подать жалобу. Тебе может грозить или серьезный штраф, или даже тюремное заключение.

Киара изображает смех.

– Тюремное заключение? Вот уж сомневаюсь…

– Так сказал мой адвокат. Можешь проверить.

– Мне пора заняться Ноа…

– Ночевка положена мне по суду. Это предписание, обязательное к исполнению.

– Хорошо, ладно…

– И я добьюсь своих ночевок, это мое окончательное решение.

Вечер пятницы, Киара медленно ползет через пробки в район Ратмайнс, чтобы посмотреть коттедж в самом центре георгианского квартала. Это бывший домик смотрителя парка, низкий, словно желающий спрятаться от взгляда окружающих его с четырех сторон домов. Однако в нем по-домашнему уютно: кухня, отделанная камнем, большое эркерное окно. Здорово было бы здесь жить.

Женщина, которой еще нет тридцати, с короткой стрижкой и крупными висячими серьгами показывает Киаре огород за домом, проводит пальцами по кустикам мяты, тмина, лаванды. Проводит всех в ванную комнату с большой ванной на четырех ножках, демонстрирует камин и торфяные брикеты для растопки, уложенные в плетеные корзины.

На подоконниках горят ароматизированные свечи. Пламя дрожит на сквозняке, едва ощутимо пахнет корицей, а еще плесенью и сырыми кухонными тряпками.

– Будем на связи, – говорит женщина и улыбается, когда Киара с детьми скрывается в ночи.

А потом Киара замечает очередь. Невероятно длинную очередь из людей, которые продвигаются вперед под шепот смоковниц.

Снова оказавшись в офисе, Киара прекрасно понимает, что ее голос звучит несколько истерично.

– Мне сказали, что мне позвонит инспектор по размещению. Мне так никто и не позвонил. Никто. Не. Позвонил. И я… Я все дома объездила. Все, что нашла на сайте по поиску жилья. Мне нужен какой-то дом. Для этих детей.

А еще для судьи, если нам опять придется перед ним предстать.

– Подождите секундочку, я проверю. – Женщина за стеклом разговаривает с акцентом, распространенным в Дерри. Киара невольно вспоминает прогулки по парку Святого Колумба, вид на реку Фойл в просвет между желтыми кустиками дрока. Ее внезапно охватывает сильно желание завести разговор, попробовать стать ближе к маме и Шинейд, произнеся в беседе с этой незнакомой служащей названия пляжей и улиц, местные фамилии. Но за спиной женщины из Дерри вышагивает менеджер, и в приемной полно людей.

– Вам положена субсидия на оплату жилья с того момента, как вы попали в список претендующих на социальное жилье, – говорит женщина. – Заполните вот эту форму. Срок оформления – около трех месяцев.

– Три месяца? Ясно. Хорошо. И потом я начну искать нам дом? И арендодатели без проблем берут оплату в счет этой субсидии?

– По закону они не имеют права отказать. Все есть вот в этой брошюре. Удачи вам. Следующий!

Уйти из здания быстро не получается. Элла хочет в туалет, но потом отказывается садиться на унитаз («Слишком высоко! Я в него упаду!»). Потом Ноа пачкает подгузник, и его смена буквально портит настроение на весь день. Потом дочки резко проголодались, и им срочно нужны рисовые хлебцы, а у Киары их, как назло, не осталось. Когда она наконец переходит через дорогу, кто-то касается ее руки. Киара видит раскрасневшееся лицо служащей из Дерри.

– Можно вас на секундочку? – Она кивает головой в сторону небольшой забегаловки на углу. – И можно ли девчонкам по шарику мороженого?

Ее зовут Лоррейн. У нее всего двадцать минут времени, и десять из них они тратят на разговор про Дерри. Она знакома с соседями тети Сары, семьей Хегарти. Ходила в одну школу с их старшим сыном.

Они наблюдают, как Ноа гулит у Киары на руках: «Айа-айа-айа-а!» Глаза стали голубыми, изумительного оттенка. Волосы вихрятся вокруг родничка на его головке. Девочки ведут себя тихо, заняты мороженым. Лоррейн наклоняется к Киаре, выражение ее лица становится серьезным.

– Кое-что нам не разрешают говорить в офисе, понимаете? Так вот. То, что я вам сказала про субсидию. Нельзя сказать, что это неправда. Но работает все совсем иначе.

– То есть арендодатели их не принимают? – Тревожное чувство, хотя она не разочарована. Даже не удивлена.

– Нет, принимают. И обязаны это делать. Но многие предпочитают обойтись без этих заморочек, особенно если у них есть выбор. Если вам интересно мое мнение, – это полный бред, потому что субсидия на оплату жилья выплачивается без сбоев и гарантирована государством. Однако такое жилье должно соответствовать определенным нормам, в нем постоянно проводятся проверки, а арендодатели вынуждены заполнять дополнительные бумажки. – Лоррейн всплескивает руками. – Понимаете? Никому не хочется делать лишних движений. Представьте себе. Вот вы приходите на какой-нибудь просмотр со своей субсидией и детками за компанию. А следующим приходит какой-нибудь хрен, работающий в центре города. В «Гугле» или где там еще, черт их всех дери. А может быть, двое или трое, ищут дом, чтобы поселиться там вместе и поменьше платить, хотя зарплаты у них такие, что у нас от таких голова бы кругом пошла. Ну, или пара молодоженов, которые вынуждены снимать, пока строится их собственный домик в Бэлли-черт-знает-где, неважно. Медсестры, врачи, учителя. Две зарплаты, хорошие рекомендации. Понимаете, о чем я?

Киара представляет, как стоит у дверей очередного дома. То и дело то высмаркивает носы, то греет ручки, то высчитывает что-то в голове. Она едва обращает внимание на офисные костюмы и юбки, которые окружают их. Новые машины. Отбеленные зубы. Обручальные кольца из белого золота.

– Если у арендодателей есть выбор, они скорее сдадут дом кому-то другому, не мне.

Лоррейн кивает, делает глоток кофе и морщится.

– Вы понимаете, какая сейчас ситуация. Рынок аренды жилья – полное сумасшествие. Домов строится недостаточно. Люди не могут взять ипотечный кредит. Все поголовно снимают.

Софи слизывает капли мороженого со стеклянной креманки. Элла пускает малиновые слюни на слюнявчик с узором из котят.

– Так что же мне делать?

Возвращайся к мужу, говорит тот голосок внутри. Нужно вернуться. Смотри, что ты творишь со своими детьми. Хватит, наигралась. Ситуация безвыходная. Просто вернись домой. Было не так уж плохо. Вернись, вернись, вернись.

Лоррейн приосанивается и торопливым голосом начинает перечислять, загибая пальцы с облупившимся темно-синим лаком и крупными кольцами:

– Во-первых, надень свой самый сексуальный костюм, я не шучу. Придумай себе мужа, если нужно. Оставь с кем-то детишек на часок-другой. Не упоминай свою субсидию. Продемонстрируй, что у тебя есть деньги на залог, есть хорошие рекомендации с работы. Первые три месяца плати, как все обычные люди, скопленными деньгами. А потом, уже через несколько месяцев, просто сообщи, что тебе одобрили субсидию на оплату