Говорит Москва - Александр Иванович Кондрашов

Один учёный-москвовед (возможно, лжеучёный) рассказывал Косте в эфире радиостанции, что по течению Сетуни проходит тектонический разлом. Именно поэтому здесь происходят чудеса. Не просто так именно в пойме этой реки и «фабрика грёз», и писательский городок, и резиденция патриарха, а также посольства, посольства, посольства… Швеции, Германии, Венгрии, Болгарии, Румынии, Северной Кореи, Венгрии, Кубы, Ливии, Малайзии, Сербии, тут и квартира израильского посла, и депутатские корпуса, и знаменитые круглые дома… Чего они к Сетуни жмутся? Потому что это святая, Богом избранная творческая река. Как Иордань…

Москвовед утверждал, что здесь и рождаемость выше средней по Москве, и чаще люди с ума сходят. В районе Матвеевского, где река прячется на дне огромного оврага, происходят необъяснимые вещи. Моторы у машин вдруг глохнут, радуги бывают несусветные – двойные, тройные… Он приводил свидетельства Высоцкого, жившего одно время с Мариной Влади в Матвеевском рядом с другим, тоже круглым домом, о необыкновенной ауре «глубокого места». Здесь бродят педиатры, избегающие английских королев, проповедуют таджики – доктора исторических наук, бегают колдуньи и Аббы…

Костя искал Дашу, гуляя с коляской, потом приходил и без, утром, вечером… Из какого она дома? Конечно, из которого видна набережная. В какое бы время он ни приходил на Сетунь, она всегда была. Значит, она сидела дома у окна в готовности номер один, и как только Костя с коляской появлялся на набережной, она и выбегала. Дом, с верхних этажей которого был виден мостик, по которому он всегда проходил на левый берег, Костя вычислил сразу и дефилировал вокруг да около долго и не раз, но не встретил никого похожего на неё. Он и не знал о ней ничего, то есть очень мало знал. Ей в районе тридцатника, да, да, поначалу казалось, что совсем девочка, потом, приглядевшись, он понял, что не совсем. Второе: имя – Даша, она могла его придумать, он не называл её Дашей… Называл так же, как и она его, – «ты», но на майках её всех цветов нежнейшего колера была буква D, значит, всё-таки Даша. Но никакой Даши и вообще женщины с именем, начинающимся на «Д», на верхних этажах заподозренного дома не проживало. А пара Даш, что были на нижних, ни в какое сравнение с ней не шли. Консьержка, солидная наблюдательная дама из бывших (в прошлом председатель профкома крупного предприятия), времени у Кости украла много, став ещё одним возможным персонажем для проекта «Гагарин-совок». Рассказывала страшные подробности грабительской приватизации в тяжёлой промышленности, однако Дашу не запомнила. Спрашивал Костя местных собачников про Микки, но поскольку пёс беспородный, никто и хозяйку дворняжки не запомнил.

Удивительно – никто. Невидимка. Скорее всего, она снимала здесь квартиру… Многие снимают; если надолго, то соседи поневоле знакомятся, осторожно, неохотно, но знакомятся. А если летом и ненадолго? Да, каждый за себя, все против всех.

Неизвестно кто, неизвестно откуда, неизвестно куда делась, вошла в жизнь, разбила её и была такова. Нет, немножко известно, что-то они в суматохе секретного соития всё-таки говорили. Где-то громко включили магнитофон, и на всю округу разнеслась песня как раз ансамбля «Абба»: «Мани, мани, мани…», и он сказал:

«Ведь мы играем не из денег…», – а она продолжила: «…а лишь бы вечность проводить». Эти пушкинские строчки любил, когда Костя задавался, повторять отец: «Молчи! Ты глуп и молоденек. И не тебе меня ловить, ведь мы играем…» Она их знала. Но это было в последнюю встречу, финал которой был скомкан. Витька в этот раз не мешал папе изменять маме, а как перестал изменять, он так завопил, что пришлось им заниматься, а она, как всегда, сразу убежала…

Чего она от него хотела? Мысль о том, что она спидоносица, мстит мужикам, и другие подобные Костя с гневом отбросил. Конечно, она просто хотела забеременеть. Это не солнечный удар, не внезапно вспыхнувшее чувство, а расчёт. Мужики – все сволочи, нормального, подходящего не нашлось, а уже тридцать. Ребёнок нужен, кровинка, хоть кто-то, кого ты будешь точно любить всю жизнь, который стакан воды в старости подаст. Скорее всего так. Увидела регулярно гуляющего с отличным здоровым пацаном отменно здорового папашу, оба понравились, и решила воспользоваться им как разовым производителем. Соблазнила. Как только поняла, что благополучно залетела, необходимость в производителе отпала: спасибо, дружок, иди к жене и забудь, как страшный сладкий сон.

Не забывалось.

Что же у неё за жизнь такая была, что она не смогла найти себе мужика? Отдаться первому встречному в антисанитарных условиях?..

И как ей было на всех наплевать, когда она Алёнуш-кой-то сидела на скамейке и тем более нимфой, запрокинув ноги? И какая она счастливая была, сверкала, переливалась, как Сетунь на искрящемся под солнцем крутом бурливом повороте. Нет, во время секса она не искрилась, сосредоточившись на том, что в ней происходит, но до и после…

Костя уговаривал себя: «Всё замечательно, была отличная романтическая импровизация, очень вовремя, пока жена залечивает послеродовые травмы, очень хорошо, что она для всех осталась тайной. Было и было, было и прошло, и слава богу, вперёд – с головой в совковый проект…»

Нет, не слава богу. Не мог он забыть её, вспоминал не секс, чёрт с ним, а глаза её, счастливые и благодарные, и это её жалостно-хулиганское: «Не-удоб-но…». То, что она исчезла, вполне благоразумно и даже благородно: не хотела ломать его жизнь. Но ведь всё равно, как время показало, сломала… Костя купил компакт-диск с «Аббой», удивив Зою интересом к этой доисторической группе, впрочем, она снова входила в моду. Всматривался, вслушивался. Педиатр был прав и не прав, она была похожа и на блондинку, и на брюнетку, в ней было сочетание лучшего, что было в обеих, – но они не искрились, они работали, пели…

А жизнь с ни в чём не повинной Зоей пошла наперекосяк. Постепенно, степ бай степ… Странно, ведь так хорошо начиналась.

3. Невстреча

Свадьбу Зои Понятовской и Константина Лобова праздновали в прямом эфире. Это была идея Лупа-нова, он хотел, чтобы и первая брачная ночь транслировалась на всю страну, но молодые огорчили тем, что она уже состоялась. Уходила Зоя в декретный отпуск с радиостанции «Парус», а вернулась на радио «МанияК». Но вернулась только для того, чтобы подать заявление об уходе. Решила сосредоточиться на воспитании ребёнка. Она перешла в патронируемый супругой премьера медиа-холдинг «Мать