Человек, который любил детей - Кристина Стед

– Не знаю, – нетерпеливо передернула плечами Хенни. – Я плохо представляю, что ей нравится. Она очень скрытная девочка, себе на уме.

– Но надеюсь, малышей-то ей можно доверить, – с горячностью в голосе произнесла первая леди. – Ведь она уже большая!

– Можно было бы доверить, если бы она постоянно не торчала носом в книгах! – воскликнула Хенни, раздражаясь на женщин, рассуждавших на одну из своих любимых тем.

– Много читать вредно, глаза можно испортить, – со всей серьезностью заявила дама в шляпке горчичного цвета.

– Мы следим, чтобы дети не перетруждали глаза, – заверила ее Хенни надменным тоном. – Пойдем, Луи. – Она величаво кивнула обеим дамам, мило поблагодарила мясника и поспешила из лавки со словами: – Давай-ка поторопимся. У меня мало времени. – Отойдя на несколько шагов от магазина, Хенни вскричала: – Глупые старые гусыни! Волосы у обеих грязные, торчат, как разворошенный стог сена. Старуха, а все туда же. Желтую шляпу нацепила на свой узел. Подумать только! Лебезят со мной, глазки строят: миссис Поллит то, миссис Поллит это. Не хватало еще, чтобы кто-то совал свой сопливый нос в мою семью, обсуждал моих детей. И меня, конечно, бесит, что я вынуждена таскать с собой такое чудовище, как ты, да еще в рванье, потому что папаша твой не позволяет мне одеть тебя прилично. Теперь они, наверно, кудахчут за моей спиной, называют меня мачехой. Противно! А ты чем занималась все это время с той тощей крысой?

– Мама, давай заглянем в зоомагазин?

– Можно подумать, тебе дома вонючих зверей мало. После обеда.

Они шли к следующей трамвайной остановке по широкой улице, в конце которой стояло голое дерево. По одну сторону от них блестела река. Хенни захотелось посмотреть, какой фильм идет в кинотеатре, и на противоположной стороне улицы они увидели выкрашенный в синий цвет зоомагазин. Уступив просьбе падчерицы, она перешла дорогу и разрешила девочке поглазеть на животных до прихода трамвая. Когда они садились в трамвай, Луи поскользнулась на стоптанных каблуках и растянулась на полу «на глазах у всех пассажиров, так что я не знала, куда деваться от стыда», как выразилась Хенни. На помощь Луи пришел мужчина средних лет с приятным лицом. Он приподнял шляпу, приветствуя Хенни. В трамвае она встретила соседку миссис Болтон, которую Хенни не переваривала, называя ее старой вешалкой. Тем не менее между женщинами тотчас же завязалась доверительная беседа. Они обсуждали юных девиц, сетуя по поводу их неуклюжести, и в конце концов пришли к выводу, что «юных девиц» нельзя одних отпускать в город. После миссис Болтон стала выспрашивать Хенни о командировке мистера Поллита, и та со скромностью и вдохновенностью верной жены поведала о политических взглядах Сэма и описала его работу в составе Антропологической миссии в страны Тихого океана.

– Должно быть, вы очень гордитесь своим мужем, – с притворным восхищением заметила миссис Болтон.

– Безусловно, – подтвердила Хенни с предельной учтивостью. – Он замечательный человек, работает на износ, и никто не заставит его изменить своим убеждениям. Если у него о чем-то сложилось мнение, он не станет отступать от него ради кого бы то ни было. Сэмюэля больше волнует не успех, а наука. Он стремится докопаться до сути вещей. Я считаю, что он воистину выдающийся человек, хотя, наверное, с моей стороны это глупо.

Пыл миссис Болтон заметно поугас, но они продолжали «бла-бла-блакать», как выражалась Хенни, пока они с Луи не сошли с трамвая у Белого дома. Луи была очарована и почему-то сразу начала высматривать белок.

– Так и хотелось заехать ей в морду! – вскричала Хенни. – Старая вешалка. Все выведывает, вынюхивает. До всего ей есть дело. «А чем сейчас занят мистер Поллит?» – передразнила она миссис Болтон. – Лучше бы поинтересовалась, чем занята сейчас ее собственная дочь, которая только и знает, что вертеться возле чужих мужей. Постыдилась бы смотреть мне в глаза, да и другим тоже. Будь это моя дочь, я бы из дома носу не казала. А она еще смеет обсуждать моих дочерей. Меня всю так и распирало от гнева. Сама удивляюсь, как мне удалось быть с ней вежливой.

То утро выдалось волнительным. Было много разных загадочных встреч. Хенни давала бой тем, кто бросал ей вызов, и неизменно выходила победительницей. А увенчалось это роскошное умопомрачительное утро тем, что Хенни очаровала и обворожила обувщика и купила Луи пару новеньких туфель. И Луи было позволено в этих новых туфлях пойти в музей на выставку местной фауны и флоры и составить подробный отчет об увиденном, который следовало отослать жадному до новостей Сэму, находившемуся где-то далеко, в чужеземных джунглях.

Луи старательно перечисляла экспонаты в новой тетрадке, купленной за пять центов, но потом ею овладел смертельный ужас – затошнило от музея, и посему «рассказ о природе» пришлось завершить. Но после, выполняя дальнейшие пожелания Сэма, она наведалась в Бюро рыбных ресурсов, чтобы повидать доктора Филиберта, второе «я» ее отца, в знаменитой аквариумной пещере, где она также столкнулась с другими легендарными персонажами. Например, с Безумным Цыпой, который пристально смотрел на нее, но не признавал. А вот Милый Крысенок подскочил к ней и, тараторя по сто слов в минуту, стал тискать ее руку и расспрашивать про «старого друга Сэма». После того как, в соответствии с распоряжениями отца, Луи «вступила в контакт с людьми» и начала, по его выражению, «свое маленькое путешествие по дорогам жизни, большим и малым», передавая от Сэма привет с пожеланиями всех благ различным служащим его департамента (будучи абсолютно убежденной в абсурдности этих словоизлияний), она отправилась домой. Довольная собой, Луи шагала по устланной опавшей листвой Пенсильвания-авеню к старому мосту через Рок-Крик. Дома она хозяйничала до шести часов, пока не вернулась – в превосходном настроении – Хейзел.

Хейзел, даром что ей было сорок восемь лет, встречалась с молодым мужчиной, который эту сварливую каргу (по мнению Луи) любил уже почти двадцать лет. Они были помолвлены вот уже лет пятнадцать, но, как старательно объяснялось всем, кто приходил к ним домой, Хейзел была вынуждена откладывать бракосочетание с мистером Греем до тех пор, пока не выйдет из детородного возраста, потому как мистер Грей был протестантом, а исповедник Хейзел запретил ей иметь детей от протестанта.

По возвращении домой Хенни в очередной раз обсудила ситуацию с Хейзел, и та, краснея, объявила, что согласилась выйти замуж за мистера Грея в этом году.