Крейсер «Суворов» - Александр Ермак

«Молодые матросы… Сколько усилий, терпения и времени потрачено на их становление. Самые различные формы и методы применяются для их обучения и воспитания. Особенно большое внимание уделяется подготовке будущих специалистов. Ведь сегодня – это молодой матрос, имеющий самые простые навыки, завтра – классный специалист, знающий отлично боевую технику, мастерски управляющий ею. Одной из таких форм воспитания является шефство над молодежью. Много говорят о нем, но вот само дело поставлено кое-где, увы, не на высоком уровне. А ведь с кого брать пример всегда найдется: в любом подразделении есть у нас настоящие товарищи, охотно передающие свои опыт и знания сослуживцам.

Совсем недавно пришел на корабль из учебного отряда матрос Г. Комбинаткин. Своего опыта у него практически не было, а умело использовать опыт старших товарищей мешал застенчивый, робкий характер. Отошел он от общего дела. К материальной части на своем заведовании относится не всегда добросовестно, на занятиях по специальности невнимателен и пассивен, показывает крайне слабые знания, не проявляя никакого желания идти к вершинам мастерства. Стал он в подразделении уже не силой, помогающей своим товарищам. А прямо скажем – обузой. Да, матрос стал отставать от сослуживцев, и это не ускользнуло от внимания старшины команды…

Как принято у нас на корабле, с новичками проводятся учебные сборы, по нескольку часов в сутки с ними работают офицеры, мичманы. Стараются уделить им максимум внимания старшины. Но ведь, как правило, подчиненный у младшего командира не один, а к каждому нужен индивидуальный подход. Вот и взялись за дело высококлассные специалисты. Но пытаясь помочь нерадивому матросу, наталкиваясь на его безразличие и равнодушие, оставляют свои намерения. Не служит теперь комсомолец Г.Комбинаткин, а проводит время, дожидаясь желанного дня, когда наконец придется проститься с кораблем и флотской службой…

Но еще не поздно исправиться, пересмотреть взгляд на службу. Нужно задуматься над теми словами, которые мы произносим, принимая присягу, вступая в ряды ВЛКСМ. Нужно хорошо осознать, что знание профессии на "тройку" приведет к поражению в настоящем бою, что личная примерность всегда была и будет лучшей агитацией за все новое, передовое, носителем которого является комсомол. Только тогда будут в полном порядке боевые заведования, будет у кого учиться молодежи, будет высокая боевая готовность, которая сегодня так необходима…

Старшина 1 статьи В.Солдаткин»

Воронок вздохнул: на всех уровнях по Комбинашке прошлись, чья следующая очередь? Сергей не хотел, чтобы после унижений в кубрике про него еще бы пропечатали в «На страже Родины». Он вдруг представил, что кто-нибудь догадается и отправит такую газету матери или Марине. Это будет сложно пережить.

Мысли в голове Воронка судорожно забегали. Ему нужно было срочно вновь начать «шарить». Он не хотел попасть в разряд «чмошников» и «уебищ», стать Комбинашкой, «задком».

Сергей понимал, что его первая задача – найти тельник для Беса. Стоит этот предмет одежды всего несколько рублей, но его не купишь в корабельной лавке. Даже в военторге на берегу тельняшки не продаются. Выдаются они раз в год и становятся среди матросов «валютой». За тельник можно много чего выменять: брагу, сигареты, кальки к фотоальбому, каблуки к сходным «хромачам»…

Как бы то ни было, но тельник Воронку нужно было найти. И сделать это следовало как можно быстрей. Но сначала он хотел все-таки хоть немного передохнуть.

Оставив газету со статьей о Комбинашке в гальюне, Сергей вернулся в кубрик. Увидев, что дневальным вместо куда-то ушедшего Беса стоит Удод, шепнул ему:

– Если что – я за тельником пошел.

Удочкин посмотрел на него недоверчиво – кто ж по таким делам ходит днем, пожал плечами:

– Смотри, как знаешь…

Выйдя в коридор, заметил, что покачивается. Не сразу понял, что это не из-за усталости. Надвигался шторм. Небо над «Суворовым» затягивало тучами. Усиливались ветер и волнение…

«Шторм»

Между Владивостоком и Совгаванью

По кораблю объявили штормовое предупреждение. Разыгравшаяся стихия была и на стороне командира корабля, прятавшего «Суворов» в волнах, тучах, воздушных вихрях, и на стороне Белаша, который вновь отложил свой третий визит особисту. Во время шторма, когда громадный крейсер, как малое перышко, швыряет из стороны в сторону, передвижение по кораблю всем, кроме вахтенных, запрещено. На верхней палубе вода может запросто смыть за борт или так к надстройке припечатать, что костей не соберешь. Во внутренних же помещениях, зазевавшись, легко сломать ногу или головой сильно удариться о какой-нибудь механизм. Даже в гальюне становится небезопасно во время «прыжков» корабля: из отверстия толчка может ударить фонтан и окатить зазевавшегося матроса, в лучшем случае, только забортной водой. Тучи в шторм опускаются так низко, что, кажется, ложатся прямо на волны. Становится темно и непонятно: это еще день или уже ночь наступила.

Вернувшись в кубрик, Вадим забрался на свою верхнюю шконку. Прислушался. Всего несколько сантиметров палубы отделяли его от шумящего сверху моря. Огромные волны захлестывают бак, прокатываются по палубе до шкафута над кубриками: матросы, как в подлодке, на короткое время погружаются под воду.

Белаш специально выбрал себе шконку, которая располагалась поперек корабля: в «продольной» во время бортовой качки с боку набок перекладывает. Но и в «поперечной» все не так просто: приходится упираться ногами в цепь, на которой держится шконка, а головой – в подушку. Иначе будешь костями и мышцами по собственной коже то в одну, то в другую сторону перекатываться: то к макушке, то к пяткам.

По трансляции прошла новая команда:

– Бачковым получить на камбузе воблу и сухари!

Когда штормит, и то, и другое помогает от тошноты. Но не всем. В любом кубрике найдется хотя бы один матрос, который за свои три года службы так и не смог привыкнуть к качке: надолго зависает в гальюне, судорожно держась там за поручень и «травя» в очко. Таких зовут «Нельсонами» в честь английского адмирала, который, посвятив всю свою жизнь морю, так и не смог привыкнут к волнению: стоял на мостике, командовал кораблями и между делом «травил» в перчатку.

Но большинство все-таки привыкает. В шторм все, не стоящие на вахте, разбредаются по кубрикам, забираются в шконки. Молодые матросы, пользуясь случаем, спят как ангелы. «Годки», посматривая одним глазом на «карасей», вспоминают свои первые месяцы службы, размышляют о том, что их ждет на гражданке. И Вадим, который стоял в первую смену вахты, а потому выспался ночью, лежал теперь в шконке с открытыми глазами. Вспоминал о том,