Любимых убивают все - Сабрина Хэгг

Аксель рассмеялся, уткнувшись лбом в плечо Йенни. Она прыснула следом. В тысячный раз Йенни задумалась о том, какой заразительный и необыкновенно красивый у него был смех.

– Я обожаю твою маму. Это просто святая женщина!

– Она всего лишь реалистка. Сам подумай, отправила двух влюбленных подростков одних в другую страну, где они предоставлены сами себе. Ну и решила, что лучше перестраховаться, чем надеяться на ветреных подростков, у которых крышу сносит от гормонов. Наверное, мама думает, мы тут вообще из квартиры не выходим, а все фотки города я ей присылаю с прошлой поездки в Рим.

– Как подросток, который интересуется в этой жизни чем-то кроме удовлетворения своих сексуальных потребностей, я глубоко оскорблен тем, что Исабель о нас такого невысокого мнения! – нарочито деловым тоном произнес Аксель. – Но все же есть в этом какое-то рациональное зерно.

– Еще бы, – прошептала Йенни дрожащим голосом и снова прижалась к губам Акселя своими.

– Йенни, ты точно-точно уверена, что хочешь? – спросил Аксель, прервав поцелуй. Он едва ощутимо дотронулся костяшками пальцев до щеки Йенни.

– А ты? – выдохнула она.

– Глупее вопроса я не слышал, – прошептал Аксель Йенни в губы.

Он опустил ее на ноги, и, не разрывая поцелуя, они дошли до гостиной. Аксель не стал включать весь свет, решив, что одних бра вполне хватит. Когда он присел на кровать, Йенни медленно опустилась к нему на колени. Она снова обняла Акселя за шею, отвечая на нежные поцелуи. Йенни нетерпеливо льнула к нему, взволнованная, полная живой страстной силы.

Аксель погладил ее по бедру, чуть приподняв юбку, пробираясь ладонями к спине. Как только его теплые руки оказались на коже, Йенни вся сжалась, прикрыла глаза. Ее ресницы трепетали, и она запрокинула голову, не в силах вздохнуть. Аксель провел пальцами вверх по позвоночнику, мучительно медленно прикасаясь губами к впадинке на шее. Йенни вцепилась узкими пальцами в его плечи.

– Погоди, – выдохнула она и встала на ноги.

Йенни отошла от Акселя на несколько шагов, расстегнула боковую молнию на белоснежном платье. Она не спеша спустила одну лямку, затем – вторую. А после платье с шелестящим шорохом скользнуло к ее тонким щиколоткам. Йенни осталась в кружевном бралетте белого цвета и бледно-фиолетовых трусиках.

Аксель наблюдал за ней, не смея шевельнуться. Ему до этого доводилось видеть обнаженных девушек, но они не вызывали в нем подобного смятения. Он с обожанием глядел в ее глянцевые глаза, на розовые щеки и воздушные росчерки ключиц.

Как ни странно, но Йенни почти не стеснялась. Ей казалось, раз уж Аксель был с ней в моменты ее полнейшей уязвимости, знал обо всех ее страхах и мирился со всеми недостатками и слабостями, то глупо было бы теперь стесняться при нем своего нагого тела.

Йенни перешагнула платье, валявшееся в ногах, и подошла к Акселю. Он осторожно положил ладони ей на талию и поцеловал ложбинку между грудей: сквозь тончайшее кружево Йенни ощущала прикосновение его губ – он спускался все ниже и ниже, к маленькому округлому животу. Йенни все это время стояла в томительном оцепенении, обнимая напряженные плечи Акселя, обтянутые хлопковой тканью рубашки. Полуоткрытыми губами она ловила душный плотный воздух.

Аксель потянул Йенни на себя, и та вновь уселась к нему на колени. Ее частое дыхание обжигало губы, а цветочно-карамельный парфюм наполнял легкие. Аксель прижался своим лбом ко лбу Йенни, произнеся сбивчивым шепотом:

– Ты чертово произведение искусства, ты это знала?

Йенни лишь улыбнулась и, едва заметно тряхнув головой, приникла к губам Акселя. Она чувствовала во рту сладко-кислый вкус вина, которое он пил за ужином. Йенни провела кончиком языка по его нижней губе, оттянула ее ласково.

– От произведения искусства слышу.

– Йенни, постой… Я хочу предупредить тебя кое о чем, – начал Аксель неуверенно. Он нервно сглотнул, пальцы скользнули по ее непослушным прядкам. – У меня есть еще шрам на бедре. Только… не такой, как на руках. Этот шрам… он такой большой, шершавый и неприятный на ощупь. И еще отвратительный на вид. Я подумал, лучше сказать тебе заранее, прежде чем ты увидишь или почувствуешь его.

Он пристыженно понурил голову, но Йенни взяла лицо Акселя в свои ладони и мягко улыбнулась, глядя в его ясные глаза. Вновь она отметила про себя то необыкновенное серебристое мерцание, какое они источали в последние недели.

– Все в порядке. Нашел, из-за чего париться.

Спустя несколько мгновений Аксель уложил Йенни на постель, а сам навис сверху, оперевшись локтями о матрац по обе стороны от нее. Он целовал ее влажные румяные губы, пылающие щеки, нежную молочную шею. Йенни льнула к нему, выгибаясь на бежевых простынях, но вдруг она плавно приподнялась и, уперев ладони Акселю в грудь, заставила его лечь на спину, подмяв под себя. Он смотрел на нее с легким недоумением.

– Ну и что ты собралась делать? – спросил Аксель, водя ладонями по ногам Йенни.

– Как говорила одна прекрасная женщина: «Когда ты с правильным человеком, секс – это как состязание, в котором вы оба пытаетесь отдать победу другой стороне»[55]. – Она наклонилась к его уху и прошептала: – Я пытаюсь тебе проиграть. Но ты… ты должен мне в этом помочь. Поэтому говори, пожалуйста, если я что-то делаю не так и…

– Йенни, ты серьезно?! – воскликнул Аксель, едва сдерживая смех. – Еще более грустный фильм ты процитировать не могла?

Йенни выпрямилась, смущенно улыбаясь. Ее ладони ласково, едва ощутимо опустились ему на грудь.

– Ну извини, в «Токийской повести» нет потрясающих русских проституток, раздающих советы о сексе, которые хочется цитировать.

На этот раз Аксель рассмеялся в голос, а вскоре немного растерянно расхохоталась и Йенни, спрятав пылающее лицо у него на плече. И даже когда смех затих, она по-прежнему не двинулась – прижавшись щекой к его ключице, пальцами выводила линии вдоль выпуклости шва рубашки. Ей хотелось сделаться маленькой, невидимой. Словно ее и вовсе не было в комнате.

Аксель мягко целовал ее волосы, гладил костяшками обнаженные плечи, крепко прижав Йенни к себе.

– Йенни, ты чего?

– Я чувствую себя дурой, – произнесла она глухо в складки рубашки. – Реально, нужно быть гребаным «гением», чтобы цитировать в такой момент фильм про онкобольного мальчика. Да чтобы вообще цитировать гребаные фильмы! Пожалуйста, убей меня на месте, чтобы мне не было так стыдно.

– Хей, ну что за бред ты несешь, а? – сказал Аксель ласково и попытался развернуть Йенни к себе лицом. Сначала она сопротивлялась, но в