Любимых убивают все - Сабрина Хэгг

– Ты правда так считаешь? Ну… что это забавно, а не по-идиотски? – Йенни свела брови к переносице, пождала нервно губы, глядя на лицо Акселя снизу вверх.

– Еще бы! Конечно же, я так считаю. Я бы разочаровался, если бы у нас был просто секс без цитирования кино!

Аксель закрыл глаза и поцеловал Йенни в полураскрытые губы. Она ответила немедля, вновь усаживаясь ему на бедра. Йенни стала робко целовать кожу у него за ухом, шею, вдыхая с наслаждением теплый аромат грейпфрута, мускуса и корицы, исходящий от Акселя. Он крепко зажмурился от удовольствия, вцепился загорелыми пальцами в пухлые белоснежные подушки.

Вскоре Йенни трясущимися от волнения руками принялась расстегивать пуговицы на небесно-голубой рубашке Акселя. И когда гладкая, точно отполированная бронза, кожа открылась ее взору, Йенни застыла на месте. Она глядела на Акселя в несмелом, по-детски безудержном восхищении, и в ней поднималась мысль о том, что ей страшно к нему прикасаться, страшно снова сделать что-то не так.

– Все хорошо? – прошептал он и уже напрягся, чтобы привстать, но Йенни легонько надавила ладонью ему на грудь и молча кивнула.

Задумчиво, трепетно она провела пальцами вдоль двух слабо выступающих косточек посреди его груди, коснулась невесомо трех крохотных родинок над ними. Йенни чувствовала, как быстро билось его сердце. Затем она вновь прильнула к нему, осыпая острожными поцелуями ключицы, грудь и выступающие ребра, опускаясь к животу. Аксель дышал тяжело, откинув голову назад, его челюсти были плотно сжаты. Он покрылся мурашками, его стройное тело едва заметно выгибалось навстречу неуверенным ласкам. Аксель чувствовал не только ее поцелуи, знойное дыхание, но и мимолетные прикосновения часто вздымающейся груди, прикрытой полупрозрачным узорчатым кружевом.

Йенни была слишком неопытна, чтобы вкладывать в свои действия всю ту нежность, которую ей хотелось бы показать. Но то, как Аксель изнывал от сладкого томления, напрягшись всем телом, придавало уверенности. Было что-то притягательно-очаровательное в его трогательной всепоглощающей уязвимости перед ней.

Между тем Йенни спустилась к кромке джинсов. Стоило ей всего несколько раз дотронуться губами до кожи в нижней части живота, как Аксель издал негромкий стон. Йенни вздрогнула – настолько неожиданно и приятно ей было осознавать, что она может стать причиной таких его стонов.

Затем Йенни расстегнула ширинку на джинсах Акселя, и он немного приподнялся, позволяя стащить их с себя.

Йенни замерла, стоя на коленях между широко расставленными ногами Акселя. Ее взгляд остановился на глубоком шраме, который розовел прямо под тем местом, где кончалась ткань темно-синих боксеров. На золотистой коже кривыми буквами было вырезано WORTHLESS. В голове ее мелькнула мысль о том, что это слово останется с ним, в нем навсегда.

Йенни притронулась к зарубцевавшимся порезам, и Аксель непроизвольно дернулся. Она представила себе, как одинокий, потерянный, он сидел на полу в ванной или в своей спальне и, сжав зубы, вырезал букву за буквой беспощадное WORTHLESS.

– Ты вовсе не никчемный, – сломленным шепотом проговорила Йенни.

– Я понимаю, – обронил Аксель, нахмурившись. – Теперь.

– Ты самый лучший. Я не знаю ни одного человека, который мог бы с тобой сравниться. – Йенни подняла глаза и встретилась с обеспокоенным взглядом Акселя. – Ты даже себе представить не можешь, насколько ты невероятный.

Аксель сначала приподнялся на локтях, а затем резко сел в постели, позволив Йенни забраться к нему и крепко обнять. Она жмурилась, стиснув хлопковую ткань рубашки, водила холодным носом по его щеке. И кожа ее была такой тонкой в те секунды, и тело казалось таким уязвимым. Создавалось впечатление, будто Аксель мог убить ее одним только шорохом или слишком громким вздохом.

– Прости меня, – прошептала Йенни, оставляя десятки нежных, мимолетных поцелуев на правой скуле Акселя. Глаза ее были по-прежнему закрыты. Одеревенелые пальцы сжаты.

– Ты о чем? За что мне тебя прощать?

– За то, что так опоздала. За то, что меня не было с тобой, когда кто-то должен был напоминать тебе о том, какой ты… – Йенни выдохнула. Она хмурила брови, прижимаясь ближе. – Какой ты чудесный и сильный. Какой… какой любимый.

Йенни разомкнула веки, отодвинулась от Акселя. Они смотрели друг на друга неотрывно – глаза в глаза. Нагие и беззащитные, они как будто видели друг друга впервые.

– Но я теперь сделаю все, чтобы ты всегда помнил об этом. А то ты у меня бываешь иногда такой… забывчивый.

Слеза скатилась по щеке Йенни, расплылась на губах.

– Я не забуду больше, – прошептал Аксель с улыбкой.

Йенни улыбнулась в ответ – задумчиво и грустно, а затем осторожными движениями сняла с него рубашку. Когда прохладные ладони скользнули по плечам, кожа Акселя покрылась мурашками.

Он заключил Йенни в кольцо своих рук, прижимая ее к себе с такой неизъяснимой нежностью, с таким исступлением, словно это было первое их объятие спустя годы разлуки. Аксель целовал ее губы, подбородок, шею, плечи, чувствуя, как она млеет в его руках, тяжело дыша и ласково поглаживая его напряженную спину.

Чуть позже Йенни отстранилась и завела руки назад. Она расстегнула застежку бралетта, небрежно швырнула его в сторону. Аксель снова обнял Йенни, и, когда ее обнаженная грудь соприкоснулись с его, оба задрожали от возбуждения и трепета, что не давал им обоим дышать.

– Аксель, – прошептала Йенни ему в губы, – помнишь, как-то я говорила, что в любви, если сравнить ее с морем, я никогда не захожу дальше, чем когда вода мне по пояс? – Аксель несколько раз озадаченно кивнул. – Так вот, все это чушь собачья. Я уже давно не чувствую под стопами дна.

Аксель улыбнулся, и Йенни увлекла его в поцелуй, вновь обвивая его шею руками.

* * *

Йенни лежала на спине, глядя в окно на беззвездное небо. Свет от неоновых вывесок расплылся оранжево-розовым пятном на стене спальни. Голова Акселя покоилась у Йенни на животе, его расслабленное, покрытое испариной тело, приятной тяжестью вдавливало ее в кровать. Она слышала его успокаивающееся дыхание, кончиками пальцев выводила невидимые узоры на острых скулах Акселя. Сердце его билось теперь спокойно. Иногда он немного двигал головой, чтобы приникнуть губами к коже Йенни, и тогда ее пальцы терялись в его густых спутанных волосах.

Первый раз сильно отличался от того, что Йенни ожидала. Все было медленно, осторожно и аккуратно. Без слез, рек крови, криков и оглушающей страсти. Она не испытала никаких фейерверков внизу живота и прочих чудес пиротехники, которыми обычно в дамских