Крейсер «Суворов» - Александр Ермак

Когда Олег зашел в стоматологическую поликлинику и увидел огромную очередь у регистратуры и еще несколько поменьше – под дверью каждого кабинета, то засомневался, что все получится так, как обещал «Бугор», к тому разговору уже «принявший на грудь». Однако бригадир слов на ветер не бросал. Стоило только Олегу найти нужного стоматолога и сообщить ему, от кого он пришел, все тут же устроилось. Темнова провели мимо очереди и через пять минут он уже сидел в стоматологическом кресле: сходил с ума от боли и скрежета обтачивающей зубы машинки.

Через день «фиксы» были готовы. Железные, на золотые ни у него, ни у родителей не было денег. Да и не хотелось Темнову походить на барыг или цыган, блещущих золотом во рту. Он слышал, что еще бывают фарфоровые зубы, которые не отличить от настоящих. Но ставят, вроде бы, такие только за границей и в кремлевской поликлинике в Москве.

Темнов, однако, был доволен тем, что получил: дырка меж зубами исчезла, а «фиксы» – это даже авторитетно. У всех блатных обязательно есть «железка» во рту. На корабле некоторые «годки» при помощи матросов из медчасти ставят себе «фиксы» даже на здоровые зубы.

Улыбнувшись и посмотрев в зеркало, Олег решил, что теперь ему можно показаться не только знакомым людям. Пошел в дом культуры на танцы. В этом здании он два года назад танцевал с Аленкой и быстрый «шейк», и медленное «танго». Вспомнил об этом без боли: видел уже бывшую подругу несколько раз во дворе. Аленка все также в соседнем подъезде жила. Только теперь уже с мужем и ребенком. Поздоровались, но не разговорились…

Темнов вошел в танцзал и обалдел. Такая приятная, хотя и незнакомая, новая музыка, и запах, мощный запах косметики и женского тела: столько девчонок вокруг. Олег стал приглядываться, кого пригласить. С удивлением обнаружил, что большинство девушек – малолетки. Наверное, и до того, как его призвали, на танцах было полно четырнадцати-шестнадцатилеток. Но тогда Темнов как-то не замечал этого, потому что, наверное, сам был еще пацаном. Сейчас же смотрел на подростков снисходительно, удивлялся, как с ними можно танцевать, как их провожать, целовать.

Конечно, стояли вдоль стен и совсем взрослые девушки – молодые женщины, выделяющиеся сложившейся фигурой: налившейся грудью, крутыми бедрами, более спокойным взглядом.

Он долго выбирал. Шел вдоль строя ждущих у стены девушек и девчонок. Все они с интересом смотрели на крепкого парня в матросской форме. Олег чувствовал, что может пригласить любую: никто не откажет.

Наконец, остановился у стройной, глядящей несколько насмешливо:

– Разрешите?

Девушка согласно кивнула, и он, взяв ее за руку, вывел в центр зала. Темнов был не ахти какой танцор, но все-таки не сбивался с ритма, переминаясь с ноги на ногу. Девушка легко и послушно двигалась вслед за ним. Своей грудью он ощущал ее тугую. Рука Олега чуть сползла с талии на крепкое бедро:

– Как тебя зовут?

– Вера…

– Учишься? Работаешь?

– Повар я в школьной столовой.

Темнов даже чуть отодвинулся от нее, чтобы еще раз оглядеть фигуру:

– Повар? Такая стройная?

Вера засмеялась:

– Нравлюсь?

– Нравишься. А я тебе?

Девушка покачала головой:

– Еще не знаю. Ты такой особенный… морской…

Дотанцевали молча. Олег вернул Веру к стене и снова прошелся вдоль строя. Пригласил пухленькую, оказавшуюся Машей. Потом рыжую Леру. Затем еще раз прошел вдоль строя. Наткнувшись на знакомый насмешливый взгляд, усмехнулся сам и снова пригласил повариху.

Наверное, Темнов разочаровал всех остальных девчонок, танцуя дальше только с одной Верой. Стараясь перекричать громкую музыку, они болтали, расспрашивали друг друга. Девушка родилась в деревне под Самарой, закончила в городе кулинарное училище и осталась работать в местной школе. Живет в общаге вместе с подругой Настеной. В деревне с родителями у нее остался маленький брат Артемка. Она шлет родным гостинцы – сгущенку, гречку, кофе, чай, хорошие конфеты, колбасу:

– В деревенском магазине ведь, кроме кильки, «завтрака туриста» из рыбного фарша, спичек и водки нет ничего…

После танцев Олег пошел провожать Веру до общежития. Когда подошли к зданию, спросил:

– Чаем напоишь?

Она по-прежнему смотрела насмешливо, но, похоже, также не хотела расставаться:

– Пойдем. Только мимо бабульки на вахте быстро проскакивай, могут не пустить.

Когда вошли в комнату, то увидели, что соседка по комнате уже спит. Вера шепотом спросила:

– Как же я чашки из шкафа достану? У него такие створки скрипучие: разбудим Настену…

Олег обнял Веру:

– А мы тихо… – и поцеловал.

Кровать у нее оказалась не скрипучей. Засыпая, он вспомнил слова из голубой тетрадки: «Уж легче лев откажется от пищи, чем женщина от ласки моряка»…

Утром подруга, похоже, очень удивившаяся второй голове на подушке соседки, ушла на работу. У Веры был выходной. Так что домой Темнов вернулся только к вечеру.

Мама Тая встретила растревоженная:

– Живой, слава тебе господи, живой!

Олег пожал плечами:

– Да что со мной может случиться?

Матушка вытерла слезы:

– Всю ночь не спала. Думала, где с хулиганами схлестнулся и тебя побили. Так себе и вижу: лежишь в канаве… весь в крови… умираешь…

– Вот дура-то, – сказал отец и опрокинул в себя рюмку водки, – я же ей толком объяснил: пришел мужик с военной службы, от пи. ды оторваться не может…

Мама Тая обеспокоенно посмотрела на сына:

– Ты часом жениться не собрался?

Олег почесал затылок:

– А что? Если подам заявление в ЗАГС, то отпуск еще продлят…

Он знал, что так иногда делают, чтобы дома побольше побыть: женятся на ком-нибудь в срочном порядке, а потом, отслужив, разводятся.

У мамы Таи в испуге округлились глаза:

– Как так? На ком? Сколько времени с ней знаком?..

Сын обнял матушку:

– Шучу я. Рано мне еще жениться.

На следующий день он снова поехал к Вере и снова остался у нее. Утром проводил на работу в школу.

Они виделись каждый день. Ходили в кино и на танцы, где его уже никто, кроме Веры, не интересовал. Возвращались в общежитие. Утром провожал ее на работу. Дни с Верой летели так быстро…

В последнюю ночь отпуска они были только вдвоем в комнате общежития: Настена, уже привыкшая к «постояльцу» в комнате, уехала куда-то с ночевкой. Лежали поверх одеяла голые и разгоряченные. Олег тихо ласкал пальцами низ Вериного живота. Потом вдруг улыбнулся от пришедшей в голову мысли, и дернул черный вьющийся волосок.

Вера вздрогнула:

– Ты что делаешь?

– Так… – снова улыбнулся он, – на память…

Он сунул волосок за обложку военного билета. Потом переложит в книжку «Боевой номер», которая всегда будет при нем на корабле.

Прощаясь утром, Вера