Бежала по полю девчонка - Людмила Андреевна Кузьмина

В обязанности классного руководителя входило проведение так называемых классных часов. Евгения Зиновьевна проявляла свое педагогическое мастерство по отношению к нам не навязчиво-назидательно, а в простой беседе. Я не помню её сердитой. Ну вот, например, темой одной такой беседы было наше поведение, прямо сказать, далёкое от принятых норм. Или, бывало, на какой-нибудь линейке в простуде мы шмыгали носами, сопли вытирали чем попало – носовыми платками мы не пользовались. Евгения Зиновьевна сказала нам на классном часе, чтобы мы обратили внимание на эту нашу дикарскую черту. Нимало не смущаясь, а может, и нарочно, хулиганистая Валя Урескуль, в светлых кудряшках пятиклассница, с места выкрикнула, что зачем-де ей этот носовой платок, когда она может вытереть нос рукавом, а то и подолом? Евгения Зиновьевна забавно округляла глаза и говорила:

– А если рядом с тобой мальчик стоит, и ты поднимешь подол платья, чтобы вытереть свой нос – не стыдно тебе будет, если он увидит твои штанишки?

А нас и танцевать учили! Не знаю, кому из учителей пришла в голову идея научить нас, вытирающих нос по-деревенски чем попало, танцевать салонные бальные падеграс, падеспань, ещё какой-то падепатинер, не знаю, как правильно написать эти слова. ) И мы, девчонки, с удовольствием под патефонную пластинку разучивали после уроков танцы. Мне кажется, и учительницы – Евгения Зиновьевна, историчка Мария Ивановна, ещё кто-то из учительниц с не меньшим удовольствием показывали нам па. И ведь не жалели на нас внеурочного времени, отрывая его у своих семей!

Мне казалось тогда, что учительский коллектив у нас был дружный. Вот они на педсовете решили, что учительницы-женщины пошьют себе одинаковые платья, чтобы не выделяться в школе одеждой. Форма дисциплинирует на уроках, не отвлекает учеников от основного дела: уроков. Я и теперь так считаю, но сейчас школьную форму отменили даже для учеников: мол, одинаковая одежда стирает индивидуальные черты. Но мы же ничего не имеем против производственной одежды на промышленных предприятиях, да и сейчас в нынешней рыночной жизни есть определённые правила в одежде для сотрудников офисов и банков – одежда должна подчеркивать деловой характер, называется это иностранным словом «дресс-код». И мне совсем не нравится, что нынешние школьники, особенно старшеклассницы могут приходить в школу в супер мини-юбках, с открытым по моде пупком, с накрашенными лицами и причёсками на манер – «чёрт меня побери»! И те школьницы, которые в силу небогатого материального состояния их родителей и не имеющие возможности носить дорогую или модную одежду, чувствуют себя ущемлёнными. Нет уж. Школьники должны одеваться одинаково и носить школьную форму. Это удобно и ставит всех в одинаковые условия.

Среди своих учителей в пятом классе я выделяла учителя по русскому языку и литературе Александра Васильевича Курбатова и неосознанно была в него пока ещё по-детски влюблена. Сейчас-то я представляю почему. Он был молод и симпатичен по-мужски. На уроке он сидел на стуле несколько небрежно, слушал наши ответы с полуулыбкой, никогда не кричал на нас, не призывал к тишине. По совместительству он вёл ещё уроки рисования в нашем классе, потому что увлекался и сам живописью. На этих уроках он показывал нам «технику рисования». К моему изумлению, я видела, как из обычного плоского кружка, нарисованного его рукой на доске мелом, путём наложения штрихов появлялось объёмное изображение мяча. Или он показывал, как на рисунке изобразить близко-далеко, благодаря чему картинка оживала, приобретала глубину. Увлечённая такими приёмами, дома я вдруг запойно стала рисовать. Увы! Художество мне было не дано. Из-под моего карандаша простые предметы – тот же мяч или кувшин – выглядели топорно, а пейзаж с летящим косяком птиц и вовсе плохо. Помня уроки учителя, я изобразила косяк птиц в перспективе, и задние птички казались точками, зато передние по величине были этакие монстры с клювами – в треть с изображённой рядом ёлкой. Впрочем, учитель не придирался к моим рисункам и неизменно ставил мне пять за моё старание. Рисование не тот предмет, чтобы портить дневник и табель успеваемости отличницы низкими оценками. Главное, я очень старалась – он это видел. А я почему-то сохранила мой альбом рисования в 5-м классе со всеми моими художествами. Этот альбом и сейчас у меня есть. Листаю его и улыбаюсь.

Александр Васильевич то ли был по-настоящему женат, то ли сошёлся гражданским браком с нашим завучем, женщиной строгого вида и манер. Я редко видела её весёлой. Её звали Надежда Васильевна Шпунгина.

Верно это или нет, но помнится, мне рассказывали, что в войну в блокадном Ленинграде погибла вся её семья. И когда кто-то вспоминал войну, она, отвернувшись, плакала. И всё-таки мне она казалась излишне строгой. И Александра Васильевича, по рассказам кумушек, она держала в узде. Видимо, он выпивал, сам делал брагу, ибо магазинное спиртное отсутствовало в продаже. И как-то его строгая жена выплеснула прямо на дорогу несколько бутылей приготовленной им браги, а соседская свинья стала пить её с дороги и напилась сильно пьяной на потеху всего уличного народа.

В пятом классе я любила урок по истории древнего мира, хотя учительница Мария Ивановна Антонова рассказывала предмет сухо и задавала на дом чертить скучные таблицы с именами вождей и императоров и, главное, зубрить и запоминать даты, даты, даты, от чего живая история древних уходила куда-то на задний план. Почему-то учебник по истории у меня сохранился до сих пор. Он, как все учебники той поры, издан на плохой бумаге в картонной обложке, но богато иллюстрирован. Мне казалось ненормальным, что на бюстах всех богов и вождей отсутствовали зрачки глаз, и я на этих глазах чернильными кружочками изобразила отсутствующие зрачки. Но я вспомнила этот учебник по другому поводу. В 1983 году, будучи туристкой, я плавала по Средиземному морю, повидала много стран и музейных древностей. И когда в Греции нас через Пелопонесский перешеек привезли в Микены показывать мавзолей-гробницу Агамемнона, то я увидела в городище примитивно сооружённые каменные ворота с изображением львов на арке ворот и вдруг внутренне взволновалась: где я видела этих львов и эти ворота? И вспомнила учебник пятого класса. Ну думала ли я в пятом классе на Ленинском прииске, что окажусь в данном месте Греции и своими глазами увижу древнюю микенскую культуру, возраст которой три тысячи лет!

Знала бы я об этом в те школьные годы, я бы и географию с историей, наверное, учила по-другому. Впрочем, в 50-е годы двадцатого столетия мир