За гранью. Поместье - Джон Голсуорси

– Да, но нас в любой день могут оттуда выселить! Я многое бы отдал, чтобы быть вместе все дни и ночи. Джип, ты должна! Должна! Что тебя держит? Разве ты мало меня любишь?

Джип посмотрела на него и отвела взгляд:

– Люблю, и, боюсь, даже слишком. Не надо что-то менять, искушая Провидение. Давай продолжать жить как прежде, Брайан. Нет, не смотри на меня так, не злись.

– Почему ты боишься? Ты жалеешь, что мы полюбили друг друга?

– Нет, но пусть все остается по-прежнему. Не стоит рисковать.

– Рисковать? Ты боишься, что скажут люди, общество? Я думал, что именно это тебе безразлично.

Джип улыбнулась:

– Общество? Нет его я не боюсь.

– Тогда с чем связан твой страх? Со мной?

– Не знаю. Мужчинам быстро все надоедает. Я привыкла сомневаться, Брайан, и ничего не могу с этим поделать.

– Как будто ты кому-то можешь надоесть! Не себя ли ты боишься?

Джип опять улыбнулась:

– Я не страшусь, что любви будет слишком мало, как уже говорила.

– Разве можно любить чересчур сильно?

Она притянула его голову к себе, поцеловала и повторила:

– Нет, Брайан, пусть все идет по-прежнему. При встречах я буду хорошо возмещать тебе собственное отсутствие. Если надоем тебе, я этого не вынесу.

Он еще долго ее упрашивал: то горячась, то осыпая поцелуями, то взывая к рассудку, но она на все отвечала ласковым грустным «нет». Наконец Брайан сдался и в гнетущем молчании довез ее на веслах до поселка, из которого она хотела вернуться в Лондон на поезде. Когда они вышли из лодки, уже почти стемнело и выпала роса. На подходе к станции Джип взяла его руку и прижала к своей груди.

– Милый мой, не сердись на меня! Может, однажды я соглашусь.

В поезде она попыталась еще раз представить себя сидящей в лодке, тенистые берега, шепчущие заросли камыша, тихое очарование реки.

Глава 12

Дома Джип потихоньку поднялась в свою комнату, хотя еще не ужинала. Когда она расстегивала блузку, вошла Бетти. Ее круглое лицо покрылось багровыми пятнами, по щекам катились слезы.

– Бетти! Что случилось?

– Ох, моя дорогая, где вы были? Ужасные новости! Они похитили ее! Этот коварный человек, ваш муж, забрал ее прямо из коляски и увез на большой машине, с ним был еще один. Я чуть с ума не сошла!

Джип оцепенела от ужаса.

– Я закричала полицейскому: «Девочку похитил отец! Держите его! Как я хозяйке в глаза посмотрю?»

– Бетти взяла короткую передышку и продолжила: – Этот второй – настоящий злодей. Иностранец! Да они оба иностранцы! «Ее отец, говорите? – спросил полицейский. – Зачем отцу похищать собственную дочь? Видно, просто решил покатать ее на машине. Не волнуйтесь, скоро привезет обратно». Я побежала домой, где вы – неизвестно. О господи! Майора тоже нет, что мне было делать? На секунду всего отвернулась, чтобы закрыть садовую калитку, а он тут как тут: протянул свою длиннющую руку – и хвать ребенка прямо из коляски!

Опустившись на кровать, Бетти окончательно расклеилась.

Джип похолодела. Что это, расплата за счастье? Опять этот Росек, мстительная тварь! Это он все подстроил.

– Ох, бедняжка наверно сильно плакала, Бетти!

Ответом стал новый поток слез. Джип вдруг вспомнила, что год назад говорил адвокат; в то время его слова вселили в нее ужас. По закону Фьорсен имел право на дочь и мог его предъявить. Джип могла бы припечатать неверного мужа на лопатки, затеяв противную сердцу судебную тяжбу, но теперь время, по-видимому, было упущено. Чего они добиваются? Чтобы она вернулась к Фьорсену или чтобы бросила любовника?

Джип подошла к зеркалу:

– Бетти, мы сейчас же поедем и вернем ее назад. Ступайте умойтесь.

Делая приготовления, Джип боролась с двумя жуткими страхами: потерять ребенка и потерять любимого. Чем меньше она будет бояться, тем решительнее, тоньше и быстрее будет действовать. Она вспомнила, что где-то лежал маленький стилет, давным-давно полученный в подарок. Джип разыскала его, вытащила из красных кожаных ножен и, насадив на острие кусочек пробки, спрятала под блузкой. Если они не остановились перед похищением ребенка, то могут на все пойти. Джип оставила записку для отца, рассказав о случившемся и сообщив, куда едет. Потом вдвоем с Бетти они взяли такси. Холодная вода и спокойствие хозяйки привели чувства няни в порядок, однако, сидя в машине, она цеплялась за руку Джип и поминутно тяжело вздыхала.

Джип гнала от себя назойливые мысли. Она чувствовала, что не сдержит рыданий, если только представит себе, как плачет ее малышка. Наконец она приняла решение и тихо произнесла:

– Это все из-за мистера Саммерхея, Бетти. Вот почему они похитили нашу любимицу. Полагаю, вам уже известно, что мы с Брайаном неравнодушны друг к другу. Они похитили мою дочь, чтобы заставить меня поступить так, как нужно им.

В ответ – глубокий вздох.

На лунообразном лице с обеспокоенными глазами происходила борьба между незыблемыми понятиями о добродетели и незыблемой верой в Джип, страхом перед судьбой и желанием счастья для своей хозяйки, привычной покорностью верной компаньонки и чувством ответственности старой няньки за вверенного ей ребенка.

– О господи! Мистер Саммерхей – славный молодой человек, – тихо произнесла Бетти и с неожиданным напором свистящим от одышки голосом добавила: – По правде говоря, вашу свадьбу с этим иностранцем и свадьбой-то назвать нельзя: кошмарная брачная церемония – ни цветов, ни музыки, ни благословения, ничего. Я все глаза выплакала.

– Да, Бетти, вы правы. Мне тогда казалось, что я влюблена.

Судорожное пожатие руки в сочетании со скрипучими и хлюпающими звуками возвестили о новом приступе рыданий.

– Не плачьте. Мы уже приехали. Думайте о нашей малютке!

Такси остановилось. Потрогав спрятанное оружие, Джип вышла из машины и, уверенно поддерживая Бетти под локоть, стала подниматься по лестнице. По спине пробегали волны холода от воспоминаний о Дафне Глиссе, Росеке, массивной даме, – как ее бишь звали? – многих других людях, неприятном времени, проведенном в этом месте, и о связанном с ним странном душевном состоянии – отсутствии ощущения реальности и комфорта. Джип вспомнила, как возвращалась поздними вечерами по этим широким ступеням к такси, маячившую рядом в темноте фигуру Фьорсена, его тускло освещенное кислое лицо с широкими скулами в углу машины так близко от ее лица. Как-то раз они на рассвете долго шли домой пешком, Росек увязался за ними, Фьорсен играл на скрипке под сурдинку, вызывая негодование у полицейских и котов. Размытые, нереальные воспоминания! Покрепче взяв Бетти за локоть, Джип позвонила у дверей. Когда им открыл