За гранью. Поместье - Джон Голсуорси

– Мистер Фьорсен здесь, Форд?

– Нет, мэм, мистер Фьорсен и граф Росек уехали сегодня после обеда в деревню. У меня нет их адреса.

Джип, должно быть, побелела, потому что слуга озабоченно спросил:

– Вам что-нибудь принести, мэм?

– Когда точно они уехали?

– В час дня, мэм. Граф Росек сам сел за руль. Я не думаю, что они уехали надолго: слишком мало багажа для долгой поездки.

Джип беспомощно повела рукой, на что слуга озабоченно предложил:

– Я могу сообщить вам, как только они вернутся, мэм, если вы соизволите оставить свой адрес.

Вручив ему карточку, Джип пробормотала:

– Спасибо, Форд. Большое спасибо.

Она подхватила Бетти под руки и повела вниз по ступеням.

Страх, черный страх придвинулся вплотную. Каково потерять беспомощное существо – дитя, даже собаку, – точно зная, что они недосягаемы, как бы сейчас ни страдали, каково быть придавленной неведением, когда в ушах стоит плач твоего ребенка! И этот ужас сейчас настиг Джип. А главное – ничего невозможно предпринять, только лечь и дожидаться известий. Ожидание – самый тяжкий труд! Слава богу – возможно, из-за долгого пребывания на воздухе, – Джип почти сразу же провалилась в глубокий сон и очнулась только, когда вместе с чаем на подносе принесли письмо от Фьорсена.

«Джип, в отличие от твоего отца, я не занимаюсь похищением детей. Я имею законные права на своего ребенка. Поклянись, что бросишь любовника, и дочь немедленно вернется к тебе. Если будешь упрямиться, я увезу ее из Англии. Ответ посылай на указанный адрес почтового отделения и не позволяй отцу вытворять со мной новые фокусы.

Густав Фьорсен».

В конце письма значился адрес почтового отделения в Вест-Энде.

Прочитав письмо, Джип пережила душевную агонию, какую прежде не испытывала ни разу в жизни, но точно так же, как в момент получения известия о похищении малышки, острота ума и наблюдательность быстро взяли верх. Не пьян ли он был, когда писал это письмо? Джип показалось, что от бумаги пахнет бренди, однако человек легко убеждает себя в том, что склонен воображать. Она перечитала письмо. На этот раз Джип была почти уверена, что его писали под диктовку. Если бы Фьорсен писал его сам, то не удержался бы, чтобы не позубоскалить над законами или не подшутить над собой – мол, приходится оберегать добродетель собственной жены. Нет, все это дело рук Росека. Гнев вспыхнул в душе Джип с новой силой. Раз они прибегают к столь подлым, жестоким приемам, то почему она должна с ними церемониться? Джип вскочила с постели и написала:

«Как ты мог пойти на такую жестокость? В любом случае девочке нужна няня. Неужели ты заставишь маленького ребенка страдать? Это на тебя не похоже. Бетти готова выехать тотчас, как только ты за ней пришлешь. Мне же требуется время для размышлений. Ответ сообщу через два дня.

Джип».

Отправив письмо, а также телеграмму отцу в Ньюмаркет, она еще раз прочитала письмо Фьорсена и окончательно уверилась, что оно написано со слов Росека. Джип вдруг вспомнила о Дафне Глиссе, которую отец видел выходившей из дома графа. Через нее можно что-нибудь узнать. Перед мысленным взором Джип появилась лежавшая в постели, бледная, утратившая всякую надежду девушка, у которой смерть отняла новорожденного ребенка. Да, попытка того стоит.

Через час такси остановилось у дверей жилища семейства Уэгги на Франкленд-стрит. Когда она поднесла палец к кнопке звонка, сзади послышался голос:

– Вы позволите? У меня есть ключ. Кому я обязан… ах, это вы!

Джип обернулась. Перед ней в своем профессиональном облачении стоял мистер Уэгги.

– Заходите! – предложил он. – После всего случившегося я уж не чаял увидеть вас еще раз.

Повесив черный цилиндр, доверху обернутый крепом, на вешалку красного дерева, он открыл дверь столовой.

– Проходите, мэм. Здесь мы сможем побеседовать без помех. Я действительно думал, что все этим и кончилось.

В этой врезавшейся в память Джип комнате на столе, покрытом белой в пятнах скатертью, стояла подставка для приправ и бутылка вустерского соуса. Маленькая синяя ваза исчезла, и ничто больше не нарушало красно-зеленой гаммы. Джип быстро проговорила:

– Разве Даф… Дейзи больше здесь не живет?

На лице мистера Уэгга подозрительность, облегчение и оттенок лукавства смешались с тайным обожанием, которое Джип, как видно, неизменно у него вызывала.

– Если я правильно понимаю, вы хотели… э-э…

– Я пришла попросить Дейзи об одной услуге.

Мистер Уэгги громко высморкался.

– Значит, вы не знаете… – начал он.

– Я знаю, что она встречается с моим мужем, если вы это имели в виду. Я не возражаю, он теперь для меня никто.

К борьбе эмоций на лице мистера Уэгги добавилась уязвленная супружеская гордость.

– Ну, в подобных обстоятельствах это и неудивительно. Я-то всегда считал…

– Прошу вас, мистер Уэгги! – поспешно перебила его Джип. – Не дадите ли вы мне адрес Дейзи?

Мужчина на некоторое время задумался, но потом ворчливо, отрывисто выпалил:

– Дом номер семьдесят три, Комрейд-стрит в Сохо. Пока я не увидел его там во вторник, еще надеялся. Теперь жалею, что не съездил его по физиономии: слишком уж он верткий. – Мистер Уэгги вскинул руку в перчатке и так погрозил, что Джип едва не вскрикнула: нервы были натянуты до предела. – Ох уж эта чертова независимость! Прошу прощения за мои манеры, но кто тут удержится? – добавил он неожиданно.

– Кто? – уже на выходе услышала Джип. – Я-то думал, что она порвала с прошлым.

Пока Джип возилась с замком парадной двери, красное пухлое лицо с круглой седой бородой едва ли не нависало у нее над плечом.

– Если вы поедете к ней, надеюсь, что…

Джип закрыла за собой дверь. Как-то раз она ужинала с отцом в ресторане на Стрэнде. Заведение было битком набито такими мистерами Уэгги. Но в голове вдруг мелькнула мысль: «Бедняге, должно быть, очень тяжело!»

Глава 13

Дом номер 73 на Комрейд-стрит в Сохо оказалось не так-то просто отыскать. Джип с помощью мальчишки-молочника наконец нашла нужный переулок и нужную дверь. Здесь ее гордость неожиданно запротестовала и, если бы не направленный на нее пристальный взгляд мальчишки, издавшего профессиональный вой доставщика молока, она, возможно, убежала бы. За бидончиком высунулась маленькая пухлая рука, и голос Дафны Глиссе произнес:

– Ах, а где же сливки?

– Сегодня нету.

– Ах! Я же всегда просила: на два пенса ровно в полдень.

– На два пенса? – выпучил глаза мальчишка.

– Вы разве не к ней пришли, мисс? – Молочник постучал в закрывающуюся дверь. –