Аристотель и Данте Погружаются в Воды Мира - Бенджамин Алире Саэнц

— Конечно нет. Геи не просто заполняют пространство. Мы выше этого. А ещё мы лучше в сексе.

Да, да, это Данте, он был бунтарём.

Прогулка в пустыне в тишине. Иногда тишина пустыни это какого-то рода музыка. Данте и я, мы разделяли между собой тишину, которая тоже в каком-то роде была музыкой. Пустыня не осуждала нас за то, что мы держимся за руки. Это казалось такой простой вещью, гулять и держать человека за руку. Мужскую руку. Но это совсем не было так просто.

Мы остановились и выпили немного воды, которая была у меня в рюкзаке. — Ты как вода, Ари. Я не могу жить без воды.

— Ты как воздух, Данте. Я не могу жить без воздуха.

— Ты как небо.

— Ты как дождь. — Мы улыбались. Мы играли в игру. И мы оба выиграем. В этой игре не бывает проигравших.

— Ты как ночь.

— Ты как солнце.

— Ты как океан.

— Ты как закат.

— Я люблю тебя, Аристотель Мендоса. Ты можешь подумать, что я говорю это слишком часто. Но мне нравится говорить это. Он прильнул к моему плечу.

Мы стояли здесь, в тишине пустыни — и он поцеловал меня. И в этот момент я подумал, что мы были центром вселенной. Могла ли вселенная видеть нас?

Он поцеловал меня, и я поцеловал его в ответ. Пускай вселенная видит. Пускай небо видит. Пускай плывущие мимо облака видят. Он поцеловал меня. Пускай растения пустыни видят. Пускай пустынные ивы, пускай далёкие горы, пускай ящерицы и змеи и пустынные птицы и дорожные бегуны[31] видят. Я поцеловал его в ответ. Пускай пески пустыни видят. Пускай наступит ночь — и пускай звёзды видят двух целующихся молодых людей.

Двадцать

МИССИС ЛОЗАНО НАПИСАЛА НА ДОСКЕ своё имя. Миссис Сесилия Лозано. — Я буду вашим учителем до конца семестра. Мы немного отстаём, но я уверена, что сможем нагнать. Жаль слышать, что в этом классе были какие-то проблемы. На её лице была игривая улыбка. — Ещё мне сообщили, что некоторым из вас не нравится быть в учебных заведениях. Может быть, дело в партах. Она нам подмигнула.

И мы все влюбились в неё.

— Почему бы нам не начать с того, что вы расскажете мне что-нибудь о себе. Когда я назову ваше имя, расскажите нам кем вы хотите быть, когда вырастите. Миссис Сьюзи Берд, вы выбрали профессию?

— Я хочу пойти в Конгресс.

— Молодец. У тебя есть какой-то девиз?

— Делаю богатых бедными и делаю бедных богатыми.

— Эта работа создана для тебя.

Но было видно, что миссис Лозано понравился ответ Сьюзи. Миссис Ливермор начала бы читать ей лекцию.

Люсия Сиснерос сказала, что она не хочет взрослеть.

Миссис Лозано мотнула головой и улыбнулась. — Мне жаль тебе сообщать, но у тебя нет выбора.

— Тогда я хочу работать в Chico»s Tacos[32].

Все засмеялись.

— Почему ты хочешь работать в Chico»s Tacos?

— Моя семья владеет этим рестораном. Я бы могла им управлять.

— Я бы лучше управлял L&J. Старый добрый Чуй.

— Твоя семья владеет этим магазином?

— Нет, мэм.

— Что ж, тогда у тебя будут некоторые сложности.

Все засмеялись.

Учителя были важны. Они могли дать тебе возможность почувствовать, что ты нужен школе, что ты можешь учиться, что ты можешь достичь успеха в жизни — или же могли дать тебе ощущение, что ты тратишь своё время впустую. Пока мы продвигались по комнате, я пытался придумать свой ответ. А потом я услышал, как она назвала моё имя, и я услышал, как я сказал, — Я хочу быть писателем.

Миссис Лозано выглядела очень счастливой, когда я это сказал. — Это очень сложная профессия.

— Мне всё равно, что она тяжёлая. Это тот, кем я хочу быть. Писателем.

— О чём бы ты хотел писать? я хотел сказать, Я хочу написать историю о двух мальчиках, которые влюблены друг в друга. Вместо этого я сказал, — Я хочу писать истории о людях, которые живут на границе.

Она кивнула. — Я буду первой в очереди на твою книгу.

— Ари, я бы никогда не подумала, что ты хочешь быть писателем.

Я посмотрел на Сьюзи. — Я тоже.

— Без шуток. Ты серьёзно?

— Думаю, что-то внутри подсказывает, что я стану писателем.

— Я думаю ты бы стал отличным писателем.

— Сделай мне одолжение, Сьюзи. Никому не рассказывай — даже Джине.

На её лице была улыбка, которая могла бы соперничать с рассветом. — О, вау! Я никогда не думала, что Ари Мендоса попросит меня сохранить его секрет. Ты только что сделал мой год.

Начались весенние каникулы. Дети из нашей школы не ездили в отпуска на курорты или Лас-Вегас или места как Лос-Анджелес и Сан-Диего. На это нужны были деньги, а у большинства их не было. Но мы всё равно любили весенние каникулы. Мы тусили — это было неплохо. Нам нравилось тусоваться.

Все были взволнованы. Весенние каникулы — потом выпускной. Вручение дипломов. Конец. И начало. Начало чего? Для меня это начало жизни, в которой я пойму, кому доверять, а кому не доверять.

У меня был сон. Думаю, всё же хороший сон. Мы с Данте бежали. За нами гналась толпа людей. И я знал, что они хотят сделать нам больно. Данте не был бегуном, он стал отставать. Я побежал назад и сказал, — Хватай мою руку — и так он стал бегуном. Рука в руку мы бежали. Но толпа всё ещё была позади нас. Потом мы достигли края утёса, а внизу волны обрушивались о каменный берег.

— Нам придётся нырять, — сказал Данте.

— Я не могу. Я не думал, что кто-то может выжить, прыгнув в эту воду. И я подумал, что мы с Данте погибнем.

Данте не боялся. Он улыбнулся. — Нам придётся нырнуть. Просто нырни, когда я нырну. Я доверился ему — поэтому нырнул, когда нырнул он. Потом я почувствовал, что выбираюсь на свободу. Вода была тёплой, и мы с Данте улыбнулись друг другу. Потом он указал на песчаный берег. И я увидел отца, машущего нам с улыбкой на лице.

Тогда я проснулся. Я почувствовал себя живым. И я знал, что одна из причин этому — Данте.

Это был хороший сон. Красивый сон.

После того, как я проснулся, я встал с кровати и пошёл на кухню, чтобы сделать кофе. Я улыбнулся маме. — Почему не готова идти в школу?

Она помотала головой. — Не знаю, как у тебя, но у меня отпуск.

— Я знаю. Просто хотел