Аристотель и Данте Погружаются в Воды Мира - Бенджамин Алире Саэнц

— Ари, просто пей кофе и молчи. Иногда лучше не говорить.

Мы с Данте тусовались у него дома и играли с Софоклом. Этот маленький парень любил двигаться. У него прорезался голос. Он издавал звуки, и он знал, что это он их издаёт. Мне нравилось, как он восторженно кричал. Подходящее слово, — восторг. Он был в восторге от жизни. Однажды он прокричит своё имя миру. Надеюсь, мир его услышит.

Двадцать один

В ВОСКРЕСНЫЙ ВЕЧЕР Я СОБИРАЛ всё, чтобы начать свои последние два месяца школы. Что я понял? Понял, что мои учителя — люди, и что некоторые — экстраординарные. Понял, что во мне было что-то, называющееся писателем.

И я понял, что иногда нужно отпускать людей, которых любишь.

Потому что если не отпустишь, ты всю жизнь проживёшь в печали. Ты наполнишь своё сердце прошлым. И не останется ни малейшего местечка для настоящего. И для будущего. Отпустить — это было сложно. И было необходимо. Необходимо — верное слово.

Ещё я понял, что любить кого-то и влюбиться в кого-то — разные вещи.

И понял, что в мире множество людей, как я, которые не могут понять, кто они. И не важно натуралы они или геи.

И, да, мы все связаны. И мы все хотели жить жизнь, которая достойна того, чтобы её жить. Может, некоторые люди и умерли, спрашивая себя, зачем они родились или почему они так и не нашли своё счастье. Но я не собирался умирать, задавая себе эти вопросы.

Двадцать два

СЬЮЗИ, ДЖИНА, КАССАНДРА и я по вечерам делали уроки у меня дома. Данте тоже присоединялся к нам. Иногда под столом мы держались за руки.

— Вам не нужно скрываться, — сказала Кассандра. — Мы знаем, что вы делаете.

— Мы и не скрываемся, — сказал Данте. — Мы просто очень замкнутые люди.

Кассандра указала на меня. — Он замкнутый. А у тебя, наоборот, эмоции всегда напоказ.

— Правда?

— Правда, — сказала она. — И это то, что делает тебя таким красивым. У тебя есть сердце, и ты не прячешь его. Ари этому ещё стоит учиться.

— Кто бы говорил, — сказала Джина, — Мисс Не Хочу Чтобы Мои Слёзы Кто-нибудь Видел.

— Женщинам нужно учиться защищать себя.

— Ты можешь организовать курсы, — сказала Сьюзи. — И я бы их посещала.

— Почему мы вдруг начали говорить обо мне? Мне не нравится, к чему это ведёт. Кассандра взяла свои заметки и начала просматривать их. — У меня завтра тест.

Мы все вернулись к урокам.

Так мы жили до конца семестра. По пятницам и субботам мы все ходили в кино или в пустыню и разговаривали. Мы много разговаривали. Иногда Сьюзи брала с собой парня, с которым встречалась, — Сверчка. Мы все так его называли, и ему это начало нравиться.

Одной ночью, мы пошли в пустыню, и Кассандра принесла две бутылки шампанского. — Вообще, они были куплены на Новый Год, но обстоятельства изменились.

— Незаконно пить алкоголь в нашем возрасте. Мы нарушаем закон.

Сьюзи просто посмотрела на меня. — И что?

— Мы криминальные элементы, от которых мир хочет избавиться.

— Может, мы не совершаем преступление.

— Вообще-то, совершаем, — сказал Данте, — но я сомневаюсь, что суд будет тратить своё время на разбирательства с нами.

— Ну, я скажу, что мы совершаем это преступление намеренно — и чёрт с ним. Джина издала этот классный злобный смех.

Кассандра открыла шампанское и достала пластиковые стаканы. Кассандра произнесла тост: — За Ари и Данте. Потому что мы любим вашу любовь.

Мило. Так чертовски мило.

Мы веселились. Алкоголя было недостаточно, чтобы опьянеть. Даже на немного, на самом деле. Большую часть своего шампанского я отдал Данте. Я всегда знал, что не вырасту любителем шампанского.

Я наблюдал, как Сьюзи поцеловала Сверчка в щёку, — Мой бунтарь во имя цели.

— Я бы тоже поцеловал тебя, но, может, это не так круто, как мне кажется сказал я, — так что считай себя поцелованной.

У Сверчка на лице появилась эта дурацкая улыбка. — Хорошо сказано.

Второй тост произнёс Сверчок. Перед тем, как мы вознесли стаканы, он сказал, — Что ж, наверное, мы должны произнести тост в честь мамы Ари. Она подала мне идею. Ну, через Ари.

— За мою маму, — сказал я, и все вознесли свои стаканы.

Но потом мы произнесли очередной тост, касающийся Сверчка. Я надеялся, что когда он вырастет, он изменит мир. Если останется со Сьюзи, они смогут изменить мир вдвоём. Я хотел жить в этом мире.

Мы с Данте уединились, чтобы немного пососаться. Кто, чёрт возьми, ввёл в обиход слово — сосаться? — Обжиматься? — Лизаться? Всё это заставляло меня чувствовать себя незрелым и глупым. Я ненавидел слово — глупый. И я ненавидел считать себя глупым.

— Это так по-старшекласснецки, — сказал Данте.

— Ну да, но я слишком замкнутый, чтобы выставлять себя напоказ.

— Натуралы сосутся перед своими друзьями, и мы не считаем их показушниками.

— Заткнись и поцелуй меня, Данте. Как мы по-твоему должны сосаться, если ты болтаешь, не затыкаясь?

— Хей! Ты в курсе, что мы никогда не занимались любовью в твоём грузовике? В кабине.

— Так, это уже супер-по-старшекласснецки.

— Все парни в соборе говорят о сексе в машине.

— Ты прикалываешься. Все эти мальчики-католики?

— В основном там умные мальчики-католики. Не знаю, насколько они нормальные. Как бы, мальчики в католической школе — просто парни, они не служители алтаря.

Потом мы услышали, как наши друзья зовут нас.

— Мы идём, прокричал я, — мы идём! Я вывернул руку Данте. — У нас даже пососаться не получилось.

— Нам не нужно всё время пытаться получить сексуальное удовольствие.

— Ты ещё пожалеешь об этих словах, мистер Кинтана.

Мы вернулись к ним, держась за руки.

— И чем вы там занимались? На лице Джины была ухмылка.

— Наблюдали за ящерицами.

Я попал прямо в точку — Кассандра никогда не упускала возможности сказать хороший каламбур. — Скорее за ящерицами друг друга. И, да, они смеялись и смеялись, а когда перестали, я сказал, — Повадки старшеклассников меня не привлекает. Сдаёшь обороты, Кассандра.

— Я всю свою жизнь потратила на то, чтобы быть женщиной. Дай мне побыть девочкой.

Я любил Кассандру. Было что-то в её речи — не то, что она говорила, а как она говорила. Мне было интересно, сколько сердец она разобьёт.

— Ты думаешь большая часть старшеклассников занимаются сексом?

— Некоторые — да, — сказала Сьюзи. — Большинство — нет. Девушки, которые занимаются сексом,