Когда разум против тела. О самых загадочных неврологических расстройствах, когда-либо поражавших человеческое тело - Сюзанна О'Салливан

зрения конкретного медицинского диагноза. Функциональные неврологические расстройства возникают в результате изменений в связях между областями мозга, так что эти недуги четко вписываются в общую категорию «неврологические расстройства». Как и травма головы и множество других медицинских проблем.

Головокружение, головные боли, шум в ушах, ухудшение памяти, неустойчивость – вот некоторые из наиболее распространенных медицинских жалоб. Почти каждый семейный врач, невролог и ЛОР по нескольку раз в неделю слышит, как пациенты описывают эти проблемы. Так почему же, когда медицинское сообщество предлагало диагноз ФНР или МПЗ (в разных обличьях), те, кто участвовал в этом деле, безапелляционно отвергли его? Конечно, команды, которые встречались с пациентами, могли располагать информацией, которой у нас нет. (Хотя, несомненно, если бы это была действительно важная информация, ее бы включили в одну из научных публикаций, но этого не сделали.) Боюсь, их заявления для прессы указывают на истинную причину отказа от психосоматического объяснения. Как сказал один врач, то, что он видел, было не «просто истерией» и то, что он измерил, не могло быть «подделано». В JAMA отвергли функциональное расстройство, заявив, что пациенты не симулировали, – как будто это одно и то же, хотя это абсолютно не так. В отличие от функциональных расстройств, симуляция не является медицинской проблемой; симулировать – значит обманным путем и намеренно притворяться больным. Стремление дипломатов вернуться к работе также использовалось в качестве аргумента против диагноза МПЗ. Это подразумевает, что врачи в данном случае ошибочно полагали, будто люди с функциональными расстройствами не хотят работать. В своем заявлении для прессы ведущий автор JAMA даже приравнял психосоматические расстройства к актерскому мастерству. Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что некоторые врачи до сих пор не знают разницы между симуляцией и психосоматическими и функциональными расстройствами. Если не веришь, что функциональное заболевание реально, то, конечно, не будешь ставить этот диагноз по-настоящему страдающим пациентам. К сожалению, именно это смешение функционального и поддельного объясняет, почему многие обычные люди так расстраиваются, когда слышат диагноз ФНР: они боятся осуждения, которое он с собой принесет. Что бы эти врачи сказали Кезии и Флоре, которые уже пять лет прикованы к постели? Или Таре, которая не могла ходить и заботиться о себе? Такой взгляд на функциональные расстройства мог бы загнать жертв гаванского синдрома в угол. Либо они верили, что на них напали, либо не болели «по-настоящему». Либо они притворялись, либо подверглись воздействию секретного оружия.

Важно учесть последствия того, что реалистичным диагнозом пренебрегли в пользу причудливой, надуманной теории звукового оружия. Если все так, как я думаю, то сколько времени потратили зря и насколько могла ухудшиться ситуация, из-за того оставили без лечения обычное медицинское расстройство, поддающееся лечению?

Массовые психогенные заболевания, как правило, возникают в замкнутых сообществах, находящихся в напряжении. В 2017 году в посольстве США в Гаване сложились все условия для массового заболевания. Но если симптомы действительно были функциональными или психосоматическими, как я утверждаю, то откуда они взялись? Они не были сотворены из воздуха. Как у стольких ранее здоровых людей за такой короткий промежуток времени развились очень похожие симптомы? Как и в случае с жителями Красногорского или шведскими детьми-беженцами, можно предположить, что воплощение и прогностическое кодирование заставили дипломатов разыграть историю, созданную другими. Когда возник повод беспокоиться о своем здоровье, они, как и Тара, мысленно сканировали тело на предмет признаков болезни. Но можно и под иным углом взглянуть на то, как развиваются новые синдромы. Например, в работе канадского философа Яна Хакинга предлагается очень поучительная точка зрения на этот счет.

Хакинг описал явления, которые он назвал «созданием людей» и «зацикливанием» (ранее рассматривалось в другом контексте в работе психиатра Лоуренса Кирмайера). «Создание людей» – это способ, с помощью которого новые научные классификации создают новый тип человека. Другими словами, как только на человека навешивают ярлык, этому человеку предлагается под ярлык подстроиться – это также называется эффектом классификации. Изменение происходит на бессознательном уровне, и это обоюдный процесс. Когда новый человек присоединяется к классификации, он привносит в нее свое уникальное «я» – и, в свою очередь, изменяет ее. Возникает эффект зацикливания: классификация изменяет человека, который, в свою очередь, изменяет характеристики классификации.

Хакинг использовал диссоциативное расстройство идентичности, чтобы проиллюстрировать влияние классификации на людей. Психиатры начали официально ставить диагноз «диссоциативное расстройство идентичности» в 1970-х годах. До этого описания раздвоения личности встречались исключительно редко. Но как только они начали появляться, «несчастные люди» (как их называл Хакинг) нашли что-то знакомое в описании и повесили на себя этот ярлык, чтобы объяснить свои трудности. На других же ярлык вешали врачи, стремившиеся поставить диагноз. (Врачи и пациенты могут использовать только диагностические классификации, доступные им в данный момент, и иногда им приходится ждать, пока появится подходящая.) Как только к людям применяют новый ярлык, они неизбежно принимаются искать в себе другие симптомы, которые, как известно, связаны с расстройством. В ходе этого процесса они непреднамеренно перенимают черты, с которыми ассоциируется ярлык, и, таким образом, изменяются под его воздействием. По Хакингу, это пример нового типа людей – «созданных людей».

В начале 1970-х годов первые новые случаи диссоциативного расстройства идентичности были относительно простыми и обычными: у пациентов обнаруживалось две или три личности, ни одна из которых не была особо странной. Эти истории чем-то напоминали спорадические описания заболевания, относящиеся к позапрошлому веку. Но по мере того как новые люди получали ярлык, осваивали его и привносили в него самих себя, симптомы развивались, становясь все причудливее. Появились более сложные случаи со множеством крайне странных личностей. Затем клинические критерии изменились, чтобы включить новые проявления, отмечавшиеся у новых затронутых субъектов, – другими словами, возник эффект зацикливания.

Помня, что разум воздействует на окружающую среду, как это наглядно продемонстрировал Дэвид Чалмерс, мы можем признать, что внешние факторы сыграли важную роль в эволюции диссоциативного расстройства идентичности.

Это был не просто внутренний психологический процесс, присущий отдельным людям. И не последним из внешних стимуляторов стали средства массовой информации, которые с удовольствием ухватились за сенсационную тему. Несомненно, издание книги «Сивилла» в 1973 году и очень успешный телевизионный фильм 1976 года, в основу которого она легла, внесли свою лепту. В фильме Сибил – молодая женщина, чье травмирующее воспитание, как говорили, привело к тому, что у нее развилось 17 отдельных личностей. Среди них были дети, мужчины и женщины, причем самые разные – от невинных до одержимых смертью. Сибил великолепно сыграла актриса Салли Филд, которая получила премию «Эмми» за свою роль. Успех картины поспособствовал тому, что диагноз «диссоциативное расстройство идентичности» стал