Чинители. Вокзал, которого нет - Александр Александрович Матюхин

Она ловко забралась на забор, села на него, перекинув ногу. Следующим был Макс. Я подпрыгнул, зацепился за край, подтянулся и тоже оказался наверху. Всего лишь на мгновение мне подумалось, что мы ввязываемся в историю, которая растянется не на пару минут и уж точно выйдет нам всем боком, но опасения отступили сразу же, едва я увидел огромный старый паровоз, стоящий у платформы буквально в десяти метрах от забора.

Настоящий и заброшенный.

Глава пятая, в которой мы принимаем несколько глупых решений и общаемся с подозрительными личностями

Первое, что бросилось в глаза, – густо заросшие травой рельсы. Странно было видеть сочную мясистую траву, лезущую сквозь проржавевшие ходовые пары и решётки очистителя путей. Снегоочиститель на корпусе проржавел до тёмной желтизны. Стёкла кабины машиниста были покрыты пылью. Паутина парусом развевалась на чёрной трубе.

Надя спрыгнула в траву первой. Воистину, бесстрашная девчонка. Макс направился за ней, и уже потом я.

Паровоз вблизи впечатлял. Конечно, я и раньше видел похожие, в музеях, но этот… походил на застывшего во времени великана из прошлого. Ископаемое существо, о котором все забыли. Ржавчина отслаивалась завитушками и сыпалась под ноги. Почему-то показалось, что если сейчас дотронуться до металлического бока, то он будет горячим.

Мягкий изумрудный свет чудесным образом сгустился вокруг паровоза, при этом сужая дальность, скрывая от нас пространство вокруг.

Я немного отстал, разглядывая проржавевшую сцепку, по которой деловито ползали пауки размером с полпальца, а когда поднял голову, обнаружил, что Макс и Надя уже забрались в первый вагон после тендера (места, где хранились уголь и вода для поездки) по лестнице и теперь высовывались сквозь раму без стекла и корчили рожи.

– Это опасно! – крикнул я. Эхо обрывисто разлетелось во все стороны. – Мы же собирались только одним глазком!

– Кто не залезет, тот скучный! – сказала Надя. – Давай, не бойся. Пробежим до конца вагонов, и сразу назад.

Вагонов было всего пять, и я решился. Обшарпанная лестница протяжно скрипнула под весом. Прыжок – и я уже внутри, среди пыли и паутины. Косой серый свет проникал сквозь грязные окна и освещал пустую коробку вагона. Тут не было ни купе, ни сидений, ни раскладных полок, только ржавые кляксы на месте болтов и соединений. Под ногами валялись обрывки выцветшей ткани. Спящий великан изнутри оказался пустым.

– Что это за паровоз? – спросил Макс.

– Не знаю, но определённо кем-то забытый, – ответила Надя. – Давайте представим, что это самый старый паровоз Изнанки. На нём сюда приехали какие-нибудь древние забытые боги. Бывает же такое?

– Ага. По божеству в каждом вагоне. Топили магией и заклинаниями, а по дороге питались сушёными мертвецами и горячим чаем с лимоном.

Мы прошли от первого до последнего вагона за несколько минут. Все вагоны были пусты, пыльны, заброшены. В тамбурах валялся мусор. Звуки наших голосов и шагов гулко блуждали по поезду.

– Вот так я и развеиваю скукотищу, – подытожила Надя, остановившись у грязного окна.

– У нас с тобой разные понятия о скуке, – сказал я. – Залезать в таинственный поезд – это ведь приключение, а не так, между уроками прогуляться.

– Ну, я надеялась на приключение получше. Например, найти здесь мертвеца с картой сокровищ.

– Это что-то из сказок про пиратов. В нашем мире здесь тоже было бы скучно и заброшенно. Разве что пришлось бы пробираться сквозь тонны мусора.

Едва я это произнёс, Надя вдруг охнула и стремительно присела на корточки.

– Живо! Вниз!

Мы с Максом рухнули на пол. Я услышал несколько голосов, донёсшихся снаружи.

– Как же долго он меня ждал. Постарел совсем, – говорил скрипучий мужской голос.

– Но это и хорошо, – отвечал другой, тоже мужской. – Гораздо хуже, если бы как новенький стоял, верно? Зачем вам новенький?

– Золотые слова. Такую старость надо заслужить.

– Вы же знаете, всё относительно. Пара минут, паровоз стряхнёт пыль и помчит куда нужно. Заждался.

– Помню, как его собрали и вывезли из ангара. Капли дождя блестели на чёрных боках, из трубы шёл дым, фары горели… Красота. Теперь всё иначе…

Люди прошли мимо вагона. Голоса удалились, но потом возникли вновь. Вдалеке хлопнула дверца, раздались приближающиеся шаги.

Попались, обречённо подумал я.

Надя знаками показала на дверь в самом конце вагона. Та была ржавой, запылённой и в отпечатках ладоней. Кто-то уже бывал тут до нас. На корточках мы двинулись к двери, стараясь не шуметь.

– Минута! – громко крикнули откуда-то издалека за нашими спинами.

В этот же момент поезд вдруг ощутимо тряхнуло. Мы попадали на спины. Вагон накренился сначала вправо, потом влево. Я покатился, как кегля, не зная, за что ухватиться. Взвилась пыль, разом распахнулись квадратные окна, хлюпая старой резиной. Внутрь ворвался ветер и в мгновение ока вымел пыль наружу. Вихри закружились над головой, очищая стены, потолок, пол, будто ветровые пылесосы. Макс коротко вскрикнул от удивления и тут же зажал рот обеими руками.

Вокруг нас происходило что-то невероятно странное. На потолке вспыхнули лампочки, заполняя вагон мягким тёплым светом. Сквозь пол проросли ворсинки и стремительно образовали тёмно-красный ковёр с узором. На окнах вдруг захлопали на ветру короткие бархатные шторы. Вдоль стен возникли разные ящики, коробочки, стеллажи – они тут же заполнились игрушками, яркими детскими книгами, конструкторами, моделями самолётов и поездов. Закачалось детское кресло на салазках, запыхтел трактор на моторчике, тут же принявшийся накручивать маршрут вокруг Макса. Следы запустения и заброшенности растворились под напором мгновенного преобразования. Окна с блестящими чистотой стёклами захлопнулись, вихри рассыпались, и оставшиеся снежинки быстро растаяли на ковре.

Поезд встряхнулся ещё раз, словно мокрый пёс, задрожал, скрипя и позванивая, и тронулся с места.

– Мы попали! – крикнула Надя.

Она вскочила первой, побежала к двери и несколько раз дёрнула за ручку. Безрезультатно. Мы крутили ручку вдвоём и втроём, но та не подавалась. За окнами замелькали фонари, проплыло красное здание, платформы, разбежалась паутина рельс, и потом наступила ровная голубоватая серость. Поезд выехал из депо.

– Попали! – повторил Макс, разглядывая зимний пейзаж за окном. Свет быстро растворился в пелене снега. – И как нам отсюда выбраться?

– Теперь бабушка точно поймёт, что что-то случилось. – Надя всплеснула руками. – Короче, есть предложение. Давайте сходим к тому, кто управляет паровозом, и попросим остановиться и высадить нас, делов-то. Сойдём на ближайшей станции. Нас накажут, может, даже выкрутят уши, а потом вернут к бабушке.

– Очень глупый поступок, – сказал я. – Но это хотя бы похоже на приключение.

Я ведь именно об этом и мечтал с того момента, как вернулся