Формула огня - Джек из тени

Получив приказ, лучники герцогства быстро построились в шеренги и начали посылать один зал за другим, внося ещё больше хаоса и смерти в ряды тёмных эльфов.

Тёмные падали не так, как в рыцарских романах, красиво и картинно. Они падали грязно, нелепо, дёргаясь в предсмертных конвульсиях. Вот один из них, бежавший к завалу, вдруг споткнулся на ровном месте и ткнулся лицом в камни. На его чёрной спине, между лопаток, расплылось тёмное, влажное пятно. Другой, пытавшийся укрыться за телом павшего товарища, вскрикнул и схватился за горло, откуда фонтаном хлестала кровь. Третий, стоявший в полный рост, просто разлетелся на куски, когда в него одновременно попало несколько пуль. Следующий поймал сразу три стрелы, одна отскочила, остальные нашли уязвимость.

Их первая, инстинктивная реакция на обстрел была вполне стандартной для пехотинцев. Они попытались организовать «черепаху», сомкнув ряды и выставив щиты. В любой другой битве это спасло бы им жизнь. Здесь это стало их смертным приговором. Скученная, медленно двигающаяся масса тел, стала идеальной мишенью. Пули, выпущенные из наших винтовок, ломали щиты, затем броню, а затем и тело, стоявшее за ним. Несколько таких «черепах» превратились в братскую могилу на ногах.

Долина превратилась в тир. В адский, кровавый тир, где не было укрытий, не было спасения, не было надежды. Эльфы метались по этому ограниченному пространству, как звери в клетке, и смерть настигала их отовсюду. Они пытались стрелять из своих луков, но их стрелы, даже если и долетали до наших позиций, бессильно отскакивали от каменных брустверов. Они были слишком далеко и слишком высоко.

Я видел, как один из их магов, укрывшись за большим валуном, пытается сотворить какое-то заклинание. Вокруг его рук начали собираться фиолетовые сгустки энергии. Но он не успел, три пули, выпущенные с разных точек, ударили в валун рядом с его головой, высекая сноп искр. Он вжал голову в плечи, но четвёртая пуля нашла его.

— Это не битва… — прошептал за моей спиной генерал Штайнер. Я почти забыл о его существовании. — Это казнь.

Я опустил трубу и посмотрел на него. Его лицо было белым, как мел, а в глазах стоял ужас и… отвращение. Он смотрел на происходящее не как воин на победу, а как цивилизованный человек на кровавую работу скотобойни.

— И в этом заключался весь мой план.

Я снова поднял трубу, бойня продолжалась. Это было методичное, холодное, почти промышленное истребление. Не было ни героизма, ни поединков, ни красивых манёвров. Была только математика, баллистика и скорострельность. И сотни тел, удобряющих каменистую почву этой проклятой долины.

Глава 4

Симфония смерти, дирижёром которой я был, продолжалась. Сухой, непрерывный треск сотен винтовок моих «Ястребов» сливался в один оглушительный грохот, похожий на шум гигантского пожара в сухом лесу. К нему добавлялся свист тысяч стрел, которые лучники герцога, войдя в ритм, посылали в долину одна за другой. И всё это тонуло в грохоте наших мортир, которые, получив новые цели, теперь методично перепахивали задние ряды эльфов, где сбились в кучу их маги.

Я видел, как один из снарядов, удачно попав в группу колдунов, взорвался, превратив их в кровавое месиво из ошмётков плоти и разорванных в клочья чёрных мантий. Их защитные заклинания, рассчитанные на стрелы и мечи, оказались бесполезны против сорока килограммов чугуна, летящих с неба.

Но эльфы не были бы эльфами, если бы просто стояли и умирали. Их маги, оправившись от первого шока, начали огрызаться. В ответ на наши снаряды на склоны, где залегли мои стрелки, посыпались огненные шары, сгустки едкой кислоты и ледяные копья. Воздух наполнился запахом озона и горелой плоти. Один из огненных шаров ударил всего в нескольких метрах от пулемётного гнезда Брунгильды. Взрывной волной гномов отбросило от их адской машины, одного из них ранило осколком скалы в плечо. Пулемёт замолчал.

— Мать их через коромысло! — донёсся до меня даже сквозь грохот боя яростный рёв моей жены-гномки. — Огонь по магам! Подавить тварей!

Она, не обращая внимания на свистящие над головой заклинания, подползла к заклинившему механизму и, матерясь так, что покраснели бы даже орки, начала его чинить. Её контуженные бойцы, отплёвываясь кровью, отстреливались из винтовок, не давая эльфам поднять головы. Через минуту пулемёт снова залаял, посылая в долину свинцовую смерть.

Это была дуэль, жестокая и беспощадная, между моей артиллерией и магией тёмных. Между холодной математикой и древним колдовством. И пока что мы в ней побеждали. Но я знал, что это не может продолжаться вечно. Эльфийский командющий, кем бы он ни был, не станет просто смотреть, как его армию перемалывают в фарш. Он должен что-то предпринять. И я ждал. Я искал его.

Методично, сектор за сектором, прочёсывал долину в подзорную трубу, игнорируя общую картину бойни и выискивая признаки организованного сопротивления.

Далеко, у самого выхода из долины, там, где основная масса войск ещё не успела превратиться в паникующую толпу, я увидел его. Высокая фигура на чёрном, как сама ночь, коне. Его шлем был увенчан не просто гребнем, а целой конструкцией из шипов и лезвий, похожей на корону какого-то демонического короля. Он стоял неподвижно, как изваяние, и смотрел. Не на своих умирающих солдат. Он смотрел на склоны, на наши позиции. Он анализировал.

Рядом с ним крутились несколько офицеров, что-то кричали, размахивали руками. Он не обращал на них внимания. Затем он резко отдал какой-то приказ. Короткий, отрывистый, один из офицеров кивнул и, пришпорив своего коня, скрылся в задних рядах.

Сердце моё пропустило удар. Вот оно. Началось.

Я увидел, как из общей массы войск начали выделяться небольшие, мобильные группы. Они двигались не так, как тяжёлая пехота. Быстро, бесшумно, используя малейшие складки местности, чтобы укрыться от нашего огня. Это были не простые солдаты, лёгкая пехота. Их было не так много, может быть, тысяча, может, полторы.

Они не бежали к завалу. Они не пытались атаковать наши позиции в лоб. Разделившись на несколько отрядов, тёмные устремились к боковым склонам долины, к тем самым, что считались непроходимыми. Они начали карабкаться вверх, цепляясь за скалы с ловкостью горных коз.

— Сукин сын, — прошипел я сквозь зубы. — Он умён.

Эрик, стоявший рядом, непонимающе посмотрел на меня.

— Командир?

— Смотри, — я протянул ему трубу. — Западный склон. Видишь?

Он припал к окуляру.

— Да… какие-то