Формула огня - Джек из тени

— Туда, где нас меньше всего ждут, — ответил я, забирая у него трубу. — Туда, где у нас нет сплошной линии обороны. Они идут по козьим тропам. Они хотят зайти нам во фланг и в тыл.

Я снова навёл оптику. Эльфы двигались с невероятной скоростью, уже на полпути к вершине хребта. Ещё полчаса, час максимум, и они выйдут на наши позиции. Прямо к моим беззащитным мортирам и пулемётным гнёздам. Артиллерийские расчёты, это не пехота. Они не смогут отбиться в ближнем бою от элитных убийц. Если эльфы до них доберутся, они перережут моих канониров, как цыплят, и тогда вся моя тактика рухнет. Мы потеряем наше главное преимущество.

— Он хочет лишить нас наших «длинных рук», — сказал я, скорее для себя, чем для Эрика. — И он прав, это единственно верное решение в его ситуации.

— Что будем делать? — в голосе Эрика прорезалась тревога.

— То, что и должны. Встретим их.

Я обернулся. Генералы, услышав наш разговор, подошли ближе. На их лицах читалась растерянность.

— Генерал Штайнер, — обратился я к старому вояке. — Вы хотели честного боя? Вы его получите.

Я ткнул пальцем в сторону западного склона.

— Там, на тех тропах, сейчас решается исход этой битвы. Если эти твари прорвутся, нам конец. Я отправляю туда свои резервы. Но их может не хватить.

Я посмотрел ему прямо в глаза.

— Ваши рыцари. Они хороши в ближнем бою?

— Лучшие в герцогстве! — не задумываясь, ответил он. В его голосе впервые за этот день прозвучала гордость.

— Отлично, спешивайте их. В доспехах по скалам они не пройдут. Берите мечи, топоры, всё, чем можно работать в тесноте. И отправляйтесь туда. Ваша задача — встретить их на перевалах, в узких ущельях. Не дать им прорваться на плато. Это понятно?

Штайнер на мгновение замер. Спешить рыцарей? Отправить цвет дворянства в грязную рубку на козьих тропах, как простых пехотинцев? Это было нарушением всех канонов. Но генерал видел стремительно карабкающихся по склону эльфов.

— Понятно, — коротко бросил он, и в его голосе не было прежней спеси. Только суровая решимость солдата, получившего приказ. Он развернулся и, рявкнув что-то своим адъютантам, зашагал прочь.

— Эрик! — позвал я. — Сигнальщикам! Передать приказ леди Элизабет и военачальнице Урсуле! Общий сбор резервных отрядов у западного ущелья! Противник совершает обходной манёвр! Перехватить и уничтожить!

Эрик кивнул и бросился к сигнальщикам. Через мгновение в воздух взмыли сигнальные флажки.

Я снова поднял трубу, эльфы были уже близко. Я видел их хищные, безжалостные лица. Они знали, что идут к победе, чувствовали её запах. Но в узких, извилистых расщелинах, на скользких от крови камнях, их ждал сюрприз. Там их ждала первобытная ярость орков и отточенная веками техника человеческих рыцарей. Там их ждала настоящая мясорубка. И я молился, чтобы мои резервы успели. Потому что если нет, то следующими, кого перережут эти твари, будем мы.

* * *

Я сделал свой ход. Фигуры были передвинуты на доске, и теперь я превратился в простого зрителя. Беспомощного, прикованного к этому каменному уступу, как Прометей к скале. Вся моя власть, все мои знания, вся моя диктаторская воля сейчас не стоили и ломаного гроша. Я мог только смотреть в окуляр подзорной трубы и ждать. Ждать и надеяться, что расчёты, сделанные наспех, в условиях чудовищного стресса, окажутся верными. Не только математические, но и психологические.

Внизу, в долине, продолжалась методичная бойня. Мои «Ястребы» и пулемётные расчёты, войдя в рабочий ритм, превратились в бездушный механизм по переработке живой силы противника в мёртвую. Треск выстрелов не умолкал ни на секунду. Но я почти не смотрел туда. Мой взгляд был прикован к склонам, к тем едва заметным тропам, где сейчас решалась судьба не только этой битвы, но и всей нашей армии.

Время растянулось, превратившись в вязкую, липкую субстанцию. Каждая секунда тянулась, как час. Я видел, как мои резервы, пёстрая, наспех собранная толпа из орков Урсулы, спешенных рыцарей Элизабет и части моих стрелковых рот, скрылись в предгорьях, устремляясь наперерез эльфийским диверсантам. И всё. Они исчезли из поля зрения, теперь я был слеп.

— Командир, вы слышите? — голос Эрика вырвал меня из оцепенения.

Я прислушался. Сначала я не понял, о чём он. Шум боя в долине был оглушительным. Но потом, сквозь этот непрерывный грохот, я уловил его. Новый звук, он доносился со стороны гор, с запада. Глухой, прерывистый гул, в котором тонули отдельные, резкие, как удар хлыста, вскрики. Это был звук стали, бьющей о сталь.

Они встретились.

Моё сердце ухнуло куда-то в пятки и тут же заколотилось с удвоенной силой. Я снова вскинул трубу, пытаясь разглядеть хоть что-то на склонах, но тщетно. Бой шёл где-то там, в узких расщелинах, в каменных лабиринтах, скрытых от моего взгляда. Я мог только слышать его отголоски и представлять, что там творится.

И тут я увидел движение. Не там, где шёл бой. А ниже, на одной из троп, ведущих оттуда к нам. Кто-то бежал. Бежал, спотыкаясь, падая, снова поднимаясь и продолжая свой отчаянный спринт. Один.

— Наш… — выдохнул Эрик. — Это один из оруженосцев леди Элизабет!

Он был прав. Даже на таком расстоянии я узнал цвета дома Вальдемар. Парень бежал так, словно за ним гнались все демоны преисподней. Он не оглядывался. Он просто бежал к нам, к командному пункту, как корабль, идущий на свет маяка в шторм.

— Медиков сюда! Живо! — рявкнул я, не отрывая от него взгляда.

Через несколько минут он, шатаясь, ввалился на наш уступ. Это был совсем молодой парень, лет семнадцати, не больше. Его красивое лицо было перепачкано кровью и грязью, один глаз заплыл от удара. Дорогой доспех был помят и иссечён, а из плеча торчал обломок чёрной эльфийской стрелы. Он рухнул на колени перед Эриком, который подхватил его, не давая упасть.

— Там… там ад, магистр! — выдохнул он, задыхаясь и кашляя кровью. — Ад!

— Воды ему! — приказал я. — Говори, солдат! Что там? Где леди Элизабет? Где военачальница Урсула?

Он жадно сделал несколько глотков из поднесённой фляги, и его дыхание немного выровнялось.

— Они… они встретили их в ущелье. В узком, как змеиная нора. Мы едва успели занять позиции, как они посыпались сверху. Как саранча. Бесшумные, быстрые, как тени…

Он содрогнулся, и его взгляд стал