Формула огня - Джек из тени

Эльфы были уже на полпути к входу в долину. Теперь я слышал их, мерный, давящий на уши ритм тысяч ног, бьющих по земле. Тум. Тум. Тум. Как стук гигантского сердца. Этот звук проникал под рёбра, заставляя внутренности сжиматься в холодный комок. Он был страшнее любого боевого клича, потому что в нём не было ярости.

Передовые отряды тёмных миновали точку невозврата. Командиры остановились, с ленцой разглядывая наши позиции. Один из них указал на самый центр нашей обороны, что-то сказал своему адъютанту и рассмеялся. Они не знали, что каждый их шаг, каждый метр, который они проходят по этой долине, давно просчитан. Что они идут не по земле, а по крышке гигантского гроба. И что моя рука уже лежит на рычаге, который эту крышку захлопнет.

— Сигнальщикам, — тихо сказал я Эрику, не отрывая взгляда от долины. — Передать на батареи. Команда «Внимание». Первый залп по моему приказу. Цели — скальные выступы.

Эрик сглотнул, но кивнул. Я видел, как за его спиной взметнулся первый сигнальный флажок.

Чёрная река текла, заполняя долину. Они уже были достаточно близко, чтобы я мог разглядеть узоры на их щитах и холодный блеск их глаз в прорезях шлемов. Они перестраивались, готовясь к атаке. Идеальные, ровные коробки пехоты. Они готовились к бою по всем своим правилам.

Я поднял руку.

Вся моя армия, затаившаяся за хребтом, замерла. В наступившей тишине был слышен только этот мерный, гипнотизирующий стук их шагов и свист ветра в камнях.

Они вошли в центр зоны поражения. Идеально. Просто идеально.

— Залп — сказал я просто и буднично. Как будто отдавал приказ принести мне чаю.

И в тот же миг за моей спиной взревели десять моих уродливых богов.

И в наступившей после этого грохота оглушительной тишине все, от последнего солдата в окопе до генерала Штайнера, замерли, провожая взглядом траекторию полёта снарядов. Десять чёрных, неуклюжих точек, кувыркаясь в воздухе, поползли вверх. Не вперёд, на врага. Не по отлогой дуге, чтобы накрыть их строй. А почти вертикально вверх, в блёклое, безразличное небо.

Я же снова припал к окуляру подзорной трубы. Чёрная река внизу замерла. Идеальные ряды дрогнули и остановились. Тысячи голов в чёрных шлемах одновременно задёрнулись вверх. Я видел их недоумение, оно было почти осязаемым. Что это? Демонстрация силы? Неудачный выстрел? Или эти недоразвитые варвары просто не умеют пользоваться своими же игрушками?

Я навёл трубу на группу командиров, они тоже смотрели в небо, и на их вытянутых, надменных лицах читалось искреннее замешательство. Их магический купол над армией едва заметно мерцал, словно система ПВО, которая засекла цель, но не может понять, представляет ли она угрозу. Снаряды летели слишком высоко, они были вне зоны поражения и явно направлялись не на них.

Командир тёмных, тот самый, что смеялся мгновение назад, опустил голову, проследил взглядом предполагаемую траекторию падения снарядов и посмотрел на голые, безжизненные склоны гор далеко в стороне от наших позиций. Он что-то сказал своему адъютанту, и они оба снова рассмеялись. Теперь уже не презрительно, а откровенно, весело, сотрясаясь всем телом.

Я понял их. Они решили, что мы сошли с ума, в припадке отчаяния, пытаемся вызвать небольшой камнепад, закидать их камушками с горы. И эта попытка выглядела в их глазах настолько жалкой, настолько комичной и бессмысленной, что вызвала лишь искренний, неподдельный смех.

Снаряды достигли высшей точки своей траектории, на мгновение замерли в воздухе и начали падать. Их падение было почти бесшумным. Только тихий, нарастающий свист, который тонул в огромном пространстве долины.

Удар.

Десять жалких, почти комичных хлопков. Десять небольших облачков каменной пыли и чёрного порохового дыма взметнулись на склоне горы, в сотнях метров над головами эльфов. Это было похоже на то, как ребёнок бросает петарды в гранитную стену. Эффект был нулевым, несколько камней скатилось вниз, не причинив никому вреда.

Внизу, в долине, смех стал громче. Вся армия тёмных эльфов, десять тысяч идеальных воинов, смотрела на это жалкое представление и откровенно потешалась над нашей глупостью. Они снова начали движение, перестраиваясь в боевой порядок, готовясь стереть нас с лица земли. Они уже списали нас со счетов.

Но я ждал, смотрел на гору. Моё сердце колотилось где-то в горле, а ладони вспотели. Расчёт. Всё дело было в расчёте. Я верил в него больше, чем в богов. Но одно дело цифры на бумаге, и совсем другое реальность.

И тут земля дрогнула. Это была низкая, глубокая вибрация, которая прошла по всему телу, от подошв сапог до корней волос. Как будто под нами, в самых недрах земли, проснулось нечто огромное и древнее.

А потом пришёл звук. Это был стон, глубокий, перемалывающий кости, идущий из самого сердца горы. Скрежет, от которого кровь стыла в жилах. Будто сама земля проворачивалась на своей оси, и гигантские кости мироздания скрежетали друг о друга. Звук, который не слышишь ушами, а чувствуешь всем своим существом.

Я снова вскинул трубу. По склону горы, от одного места попадания к другому, побежали трещины. Они не были похожи на обычные разломы. Они были похожи на чёрные молнии, расползающиеся по серому камню. Они соединялись, ветвились, опоясывая гигантский скальный массив, тот самый гранитный карниз, который нависал над долиной.

Эльфы внизу замерли, смех оборвался на полуслове. Их идеальный строй дрогнул, нарушился. Они тоже почувствовали вибрацию, услышали этот потусторонний стон. Они смотрели на гору, и в их глазах, которые я отчётливо видел в окуляре, недоумение сменилось тревогой.

А потом началось.

Сначала посыпались мелкие камни. Десятки, потом сотни, потом тысячи. Словно кто-то невидимый высыпал на склон горы самосвал гравия. Затем пошли валуны покрупнее, они скатывались вниз, подпрыгивая, как мячики, и оставляя за собой облака пыли. Но это была лишь прелюдия. Многотонный гранитный карниз, подрезанный у основания нашими фугасами, дрогнул. Он качнулся вперёд, как голова засыпающего гиганта, а затем, с оглушительным, перемалывающим грохотом, который заглушил все остальные звуки, начал своё движение.

Он соскальзывал, вся лицевая часть горы, массив шириной в несколько сотен метров и высотой с двадцатиэтажный дом, отделилась от основного хребта и поехала вниз. Это было зрелище одновременно величественное и чудовищное. Гигантская лавина из камней, земли, вырванных с корнем вековых деревьев, словно молот разгневанного бога, устремилась в долину. Она двигалась не так, как вода или снег. Она двигалась как вязкая, живая, серая река смерти, перемалывая всё на своём пути.

Я навёл трубу на эльфийских командиров. Их лица, мгновение назад выражавшие