Белый журавль обнимает меч рассвета. Том 1 - К. Рэдлиф

– Старейшина Линь, разве вам не стоит сначала навестить мастера Линя? У них натянутые отношения с мастером Цзэ. Если мастер Линь узнает, что вы первым делом навестили Туманный склон, не затаит ли он еще большую обиду на мастера Цзэ?

– Думаю, мастер Цзэ будет в состоянии справиться с обидой Линь Цзо.

– Старейшина Линь! – Цао Цзюань уже не знал, какие доводы ему привести, чтобы выпроводить этого мужчину с Туманного склона. Ну не могли же они действительно так спеться с Цзэ Сюланем за время их путешествия в Лихань? Плохо привязанный пузатый фонарь сорвался с крыши и упал прямо в руки недовольному заклинателю Цзэ.

– Дорогие друзья, – Цзэ Сюлань подошел поближе к заклинателям, вертя в руках красный праздничный шар, – может, хватит своими звуковыми волнами разносить мой дом? Я потратил полдня, чтобы наладить освещение.

– Ладно, я, пожалуй, зайду попозже, – сдался Цао Цзюань. Он привык, что он глава, и все если не подчиняются ему беспрекословно, то слушаются и выражают элементарное уважение. Но Линь Ян всегда общался весьма свободно, хоть и сохранял некую дистанцию. Глава Цао знал, что Линь Ян не был неотесанным чурбаном, он знал, что у того и прекрасные манеры, и великолепный вкус, и поэтому понятия не имел, почему тот старается вести себя так, словно только недавно в люди вышел. Возможно, он просто таким образом выражал свой протест системе? Прямо как подростки в старших классах.

– Буду с нетерпением ждать, – натянуто улыбнулся Цзэ Сюлань. Его улыбка была настолько фальшивой, что лучше бы он вообще не улыбался. Когда глава Цао покинул Туманный склон, Цзэ Сюлань выжидающе посмотрел на Линь Яна в надежде, что тот тоже решит уйти.

– Пошли пить чай, – позвал Линь Ян и направился в сторону павильона, куда Цзэ Сюлань уходил ставить воду. Тяжело вздохнув, Цзэ Сюлань пошел следом, все еще сжимая в руках новогодний фонарь.

– Как-то ты совсем не рад видеть меня, – подметил Линь Ян, раздвигая панельные двери.

Цзэ Сюлань на это хихикнул:

– Как не рад? Рад, разве по мне не видно?

Линь Ян обернулся и взглянул на Цзэ Сюланя. В его глазах плескалось искреннее недовольство:

– Что-то я не вижу.

– Я просто предпочитаю, чтобы меня предупреждали заранее о визитах.

– Буду знать. Но у меня для тебя есть кое-что важное, что я хотел показать как можно скорее.

На самом деле Линь Ян сам не понимал до конца, по какой причине так рвался увидеть Цзэ Сюланя. Печати, которые он и хотел показать заклинателю, можно было показать и завтра, и через десять дней. Ничего срочного. Но Линь Ян так соскучился по этим глазам, что не мог терпеть еще несколько дней, зная, что он может увидеться с их обладателем намного раньше.

Зеленые с вкраплениями карего, эти глаза были такими знакомыми и в то же время такими чужими. В них все так же плескались колючие хитринки, все так же клубился таинственный туман чужих мыслей, но глаза Цзэ Сюланя были холоднее, чем у Вэнь Цзянси. Его взгляд был чуть более острым и цепким. Линь Ян не забывался и прекрасно понимал, что это совсем другой человек, но отчего-то увидеть эти глаза и услышать голос Цзэ Сюланя было все равно радостно. Он совершенно безнадежен, раз тянется за любым упоминанием своего дорогого друга, что ушел уже столько лет назад.

Зайдя в комнату, Линь Ян так и замер: внутри было, казалось, холоднее, чем снаружи. Посуда и мебель покрылись легким слоем инея, и хоть снега не было, находиться в таком помещении было все равно что на улице, разве что без ветра.

– Ты решил практиковать путь отрешения от всех земных благ?

Цзэ Сюлань сразу и не понял, о чем Линь Ян говорит. Сам он давно уже привык к подобной температуре у себя в павильонах, а другие заходили только в кабинет Цзэ Сюланя, где благодаря печатям температура стояла приемлемая. Хотя никто и там как-то не стремился сбросить верхние одеяния, подбитые мехом.

– У этого заклинателя на склоне совсем не осталось жаровен. Кажется, кому-то они пригодились больше, чем мне. В любом случае я считаю, что закаляться полезно.

Сердце Линь Яна болезненно сжалось. Насколько же забытым и покинутым был этот человек, если даже никто не удосужился ему принести жаровен для комфортного проживания. У Цзэ Сюланя не было учеников, которые бы позаботились об мастере, не было настоящих друзей. Рядом с ним даже не было простых небезразличных прохожих. Линь Ян не считал Цзэ Сюланя своим хорошим другом. Семь из десяти частей его хорошего отношения появились лишь из-за схожести Цзэ Сюланя и Вэнь Цзянси, но он все равно не мог оставить все так. Быть настолько одиноким в ордене, наполненном тысячами заклинателей…

Линь Ян очень выразительно посмотрел на Цзэ Сюланя, а потом направился к выходу:

– Заваривай чай. Я сейчас приду. После долгих странствий я хочу сидеть в тепле, а не бояться, что мое тело примерзнет к скамейке.

Цзэ Сюлань мог бы предложить ему утепляющие печати, которыми пользовался сам, но промолчал. Раз уж ему хочется, то пусть.

Линь Ян вернулся весьма скоро с учениками в фиолетовых одеждах, которые тащили в руках жаровни. Это точно были ученики Линь Цзо. Даже будь они без характерных одежд, их легко было бы узнать по слишком заносчивому виду. Цзэ Сюлань подозревал, что вместо утреннего приветствия им наставники постоянно кричат: «Вы самые лучшие!»

– Итак, все свободны, – отпустил детей Линь Ян, когда те зажгли жаровни и расставили по кухне. – И да, мастеру Линю ни слова о том, что я вернулся, поняли?

Ученики закивали, как болванчики, а потом скоренько покинули Туманный склон.

Цзэ Сюлань не мог не сказать:

– Ты прячешься от своего брата? Серьезно?

– Здесь шесть жаровен, – проигнорировал его Линь Ян. – Тебе хватит на несколько комнат. Позже я помогу тебе их перенести.

Линь Ян развел огонь и на плите-печке, чтобы было еще теплее.

– Нет нужды мне помогать. Этому заклинателю вполне хватит сил, чтобы справиться с несколькими железками.

Поставив чайник на стол и разлив по пиалам чай, Цзэ Сюлань пододвинул одну поближе к Линь Яну вместе с тарелочкой с пирогом.

– Это какой-то новый пирог, что приготовили ученики леса Гармонии. Мо Цинь принес попробовать.

Линь Ян подцепил деревянными палочками вываливающуюся из пирога начинку и покрутил перед носом:

– И ты решил, что лучше уж мы вдвоем отравимся, чем ты один?