Немезида ночного ангела - Брент Уикс

class="p1">– Кайлар, ну ты серьезно? – спрашивает Ви. Она уже прошла проверку и теперь ее шею украшает серебряный чокер с большим рубином, таким же, как на браслете. Выглядит, кстати, очень красиво.

Я ведь так и не описал ее платье, да? Мне не хочется, чтобы обыскивающая меня чародейка заметила мой страх, поэтому сейчас самое время отвлечься и рассказать о нем. Э-э-э… Платье соткано из блестящей красной материи, которая идеально перекликается с красными драгоценными камнями в браслете и новом чокере, как будто Ви так и задумывала. Хотя, наверное, она и правда продумала все заранее… или это сделали ее сестры.

Чародейка подходит и пристально вглядывается в мои глаза, явно ища в них признаки таланта. Я выдавливаю улыбку и отвожу взгляд, как самый обычный гость, испугавшийся играть в гляделки с магом.

У платья есть такие штуки… как они там называются? Которые стягивают ткань? Плиссе? Вытачки? В общем, ткань стянута к вычурной броши сбоку на талии и подчеркивает стройное, атлетичное телосложение Ви. Еще материю стянули к низу ее спины такими небольшими мягкими складками, которые, наверное, тоже как-то называются. Платье доходит ей до лодыжек, облегает верх и бедра, но ниже юбка струится свободно; по одной ноге идет разрез, и держится платье на одной лямке, от которой по спине спускается… гм, какая-то тряпка. Вроде как не совсем рукав и не совсем плащ?

Чародейка пальцем поворачивает мой подбородок к себе и снова пристально заглядывает в глаза. На этот раз я чувствую, как ее магия грубо вторгается в меня и касается чего-то, сокрытого глубоко внутри.

Может быть, этим недорукавом платья будет удобно кого-нибудь придушить? На удавку не похоже, если только внутри не подшит камень – без него нечем будет передавить трахею. Это намного быстрее, чем ждать, когда кто-то просто задохнется.

Но нет. Наверное, это просто полурукав-полуплащ. Наверное, у него есть название.

Напомните мне, чтобы я больше никогда не пытался описывать женскую одежду, ладно?

Чародейка отворачивается, завершив осмотр.

– Ни капли таланта, – фыркает она, обращаясь к стражнику. – Но ты давай, побольше хами гостям, придурок. Командиру так нравится выслушивать жалобы, особенно когда их передает сама императрица.

Стражник ворчит. Наверное, извиняется. Перед ней, а не передо мной.

Вот всю жизнь так.

Когда я снова подхожу к Ви, она берет меня за руку. И тут же отпускает. Негромко ругается.

– Забыла.

– Что забыла?

– У меня здесь дела, Кайлар. Дела, которые проще сделать, если я буду казаться очень и очень одинокой.

Мы вместе поднимаемся по изогнутой лестнице. Сквозь множество распахнутых дверей до нас доносится рев празднества. Из сотен широких окон бьет свет.

Зайдя внутрь, мы оказываемся проглочены шумом и зрелищами, огнями и блеском, и давкой тысяч человек – лучших людей империи и тех, кто должен их развлекать и обслуживать.

В прошлой жизни я узнал, что, чтобы стать невидимкой, нужно выглядеть как все. Обычно это означает, что нужно сутулиться, упирать глаза в пол, спешно семенить туда, куда мне нужно. Но не здесь. Здесь я выпрямляю спину, натягиваю широкую фальшивую улыбку и жадно разглядываю все вокруг, как и любой другой пустоголовый молодой лорд.

Я ненавижу званые вечера. На них со мной всегда происходит что-нибудь плохое. Здесь нужно следить за всем сразу, отовсюду исходит опасность. Приехал ли сюда гранд-мастер Витрувий? Поставил ли он своих людей, чтобы те приглядывали за каждой дверью, дожидаясь меня?

Может быть, и нет. Может быть, ему тоже разрешили провести только одного гостя и одного слугу.

– Сюда, – говорит Ви.

– Я отстану от тебя на пару шагов, – бормочу я, открыто пялясь на какую-то красавицу – еще одну, помимо Ви, на которую пялятся другие мужчины. Сама Ви слишком заметна, и оставаться рядом мне не стоит.

Воздух над шумным праздником заполняют танцовщики, спущенные сверху не то магией, не то на тросах; они стараются заворожить зрителей акробатическими трюками и блеском чар. Но многие дворяне не обращают на них внимания, устав даже от подобных представлений.

Зато они не устали от выпивки. Огромные подносы с пустыми бокалами ежесекундно подменяются подносами с бокалами наполненными, и, судя по шуму и раскрасневшимся лицам, гости прикладываются к ним, ничуть себя не сдерживая. А если присмотреться к зрачкам веселящихся – некоторые сжаты до крошечных точек, а другие неестественно расширены, – то становится ясно, что прикладываются они не только к спиртному.

Ви плывет сквозь толпу впереди, а я, делая вид, что меня занимает все вокруг, иду за ней. Вдруг я замечаю, как один дворянин хватает ее за задницу, когда она проходит мимо.

Ви тут же останавливается и оборачивается. На ее лице улыбка. Она закусывает губу, но затем смущенно опускает голову. Я не слышу ее первых слов, обращенных к дворянину, но он с важным видом выходит вперед.

Она берет его руку в свои, как будто собирается поцеловать, но затем оглядывается, словно смутившись.

Ви. Смутилась.

Ох, что сейчас будет.

– Милорд. – Подойдя ближе, я, наконец, слышу, что она говорит. – Если я прямо сейчас совершу кое-что непристойное, вы ведь не закатите сцену?

– Нет, клянусь моей честью.

– Мм, – протягивает она. – Вашей честью.

«Ви, не надо».

Она опускает его руку вниз и наклоняется поближе, чтобы что-то прошептать на ухо. Я слежу за рукой. Вижу, как она быстрым движением выкручивает ему большой палец и ломает как минимум еще один.

Глаза дворянина вылезают из орбит, и он ойкает. Его друзья хохочут, решив, что это просто реакция на слова Ви.

Она ускользает прочь.

– Тогда и увидимся, – говорит она, подмигивая. – Не разочаруйте меня!

Я случайно ее догнал. Может быть, не совсем случайно.

– Не вздумай меня отчитывать, – говорит она. – Я и так уже знаю, что скажут мои сестры.

– От меня они об этом не узнают.

– Правда? – спрашивает Ви, посмотрев мне в глаза.

– Тот человек, э-э-э, вот-вот заметил бы меня, поэтому тебе пришлось действовать быстро, чтобы меня прикрыть. И ты справилась.

– В самом деле? – говорит она. – Так уж и заметил бы?

– Нет. Но так я скажу сестрам, если они будут тебя доставать.

Ее лицо озаряется радостью и чем-то почти похожим на счастье.

– Знаешь, Кайлар… – Вдруг в ее взгляде появляется что-то печальное, и она заканчивает: – Наверху, вторая комната справа. Принеси мне бокал чего-нибудь с пузырьками.

Затем она ступает прочь, словно я – всего лишь очередной прицепившийся к ней ухажер. Я пожимаю плечами, как бы говоря: «Эх, что ж, я хотя бы попытался», – и ухожу в другую сторону, где сливаюсь с толпой.

Немного погодя я