Немезида ночного ангела - Брент Уикс

Один огромный зал перетекает в другой огромный зал, каждый по-своему украшен, в каждом играет своя музыка, и каждый – настоящее пиршество для зрения и слуха. Здесь лютня молодого музыканта выбрасывает искры всякий раз, когда его палец касается струны; каждой ноте соответствует свой цвет, и музыкант с демонстративной легкостью настоящего вундеркинда исполняет сложные переборы. Чуть дальше башня из четырех акробатов балансирует на одном невероятно мускулистом мужчине, который в свою очередь стоит на одной руке. Поразительно то, что они делают это безо всякой магии – однако чар вокруг слишком много, и никто не обращает на них внимания, решив, что и акробаты помогают себе ими. В другом углу, высоко над полом, на тросах висят покрытые перьями слуги; они берут с подноса напитки, ставят их на небольшие заколдованные диски, а затем отпускают, и те, сверкая, медленно опускаются с небес вниз, в руки дожидающихся лордов и леди.

Переходя из зала в зал, я замечаю, что все они стилизованы под разные регионы империи: здесь есть золотые травянистые равнины, зеленые пышные леса и рыжие пустыни, а над всем этим парят вариации имперского орла, исполненные в стилистике разных народов. Орел символизирует власть императрицы, ее острый глаз и великодушие… не говоря уже о способности свалиться с неба и устроить кровавую расправу – это наглядно демонстрируют разодетые в костюмы танцоры, которые сошлись в потешном сражении; из них даже брызжут фонтаны бутафорской крови, отчего зрители кричат и притворно взвизгивают, хотя на самом деле все испытывают восторг от представления. Музыка и еда меняются от комнаты к комнате, но ощущение того, что все гости только и ждут, когда грянет гром, лишь усиливается. Лестницу опять стерегут маги и императорские гвардейцы в сверкающих доспехах.

Возможно, наверх пускают не всех дворян, а только самых знатных?

«Могла бы и предупредить, Ви. Твоя группа вообще вписала меня в свои замыслы? Или забыла обо мне?»

Я заметил, что у разных браслетов свой цвет. Наверное, это нужно для простоты. В разных регионах империи принято носить разные наряды и статусные символы, которые вряд ли известны выходцам из других регионов; из-за этого могут начаться ссоры или даже драки. Пока что мне кажется, что люди с желтыми камнями – это императорские слуги. У дворян, похоже, синие сапфиры, а у магов – красные рубины. Очевидно, чем больше камней, тем важнее особа, или же ей открыто больше комнат. А прозрачные камни, наверное, предназначены гостям.

И далеко я смогу уйти с моим?

Висящие над моей головой лицедеи в сверкающих героических одеждах – золотых и белых – начинают изображать какую-то битву богов из древней алитэрской мифологии. Маги-иллюзионисты имитируют взрывы, а все музыканты в зале вдруг подхватывают одну и ту же мелодию и сливаются в единый оркестр. Гости начинают крутить головами.

Гости, но не гвардейцы с магами. Почти не взглянув наверх, они внимательно следят за толпой, оставаясь на своем посту у подножия лестницы.

Настоящие профессионалы.

Надеясь, что не совершаю глупость, я иду к ним.

Глава 42

Тактическая группа особого назначения

Я не успеваю приблизиться к лестнице и на десять шагов, когда замечаю его. Гранд-мастер Глаукон Витрувий подходит к гвардейцам с другой стороны, и он уже ближе к ним, чем я. Увидел я его только благодаря тому, что он поднял голову и засмотрелся на спектакль под потолком. Почти все его лицо скрыто полями шляпы, так что неудивительно, что я его до сих пор не замечал.

Он слишком близко.

Я бросаю взгляд направо-налево, ищу, куда бы сбежать, но гвардейцы у подножия лестницы уже увидели, что я иду к ним. Старший офицер подозрительно щурится. Он заметил, как я замедлился, как начал оглядываться. Если я сейчас сделаю хоть что-то подозрительное, он может пойти за мной. Пути назад нет.

Я запрокидываю голову, делаю вид, что наслаждаюсь зрелищем, и подхожу к лестнице. Прохожу на расстоянии вытянутой руки от Глаукона Витрувия, и волоски на моей коже встают дыбом, а сердце начинает бешено колотиться.

Гвардейцы скучающе смотрят на мой браслет и, не говоря ни слова, пропускают меня. Старший офицер переводит взгляд на следующую вероятную угрозу и сразу же обо мне забывает.

Я ступаю на длинную, широкую винтовую лестницу из черного мореного дерева, и стараюсь подняться по ней как можно быстрее, не привлекая при этом внимания. Как жаль, что я не высокий – мог бы беспечно перешагивать через ступеньку. Уже у самого верха я бросаю неосторожный взгляд через плечо и вижу, что гранд-мастер Витрувий отвернулся от спектакля и дружески беседует с одним из гвардейцев.

Меня он не видел.

Второй этаж более камерный. Потолки здесь не такие высокие, вместо залов – коридоры, куда выходит множество комнат. Глядя на здешних гостей, на дорогую материю их одежд и на браслеты, в которых по два, а изредка по три синих камня, я понимаю, что здесь наслаждаются вечером гости более высокого ранга.

И они, похоже, намерены насладиться им всласть. В коридорах людно, все громко и оживленно разговаривают. Болтовню прерывает смех, иногда нервный, а иногда легкий и радостный. Для некоторых оказаться здесь – уже главная победа в жизни. Это празднество успело достичь такого накала, какого другие достигают лишь после полуночи. Императорские гвардейцы в легких ламинарных доспехах стоят на каждом углу, обводят всех взглядом. От них разит профессионализмом. Вооружены они так, чтобы разнимать дерущихся, а не вести войну: у большинства в руках дубинки, обитые кожей для мягкости, или узкие посохи, или медные кастеты, а на поясах на всякий случай висят гладиусы, но из длинного древкового оружия я вижу лишь мэнкетчеры – ухваты на длинных шестах, которые стоят у стен на каждом третьем посту стражи.

Все мужчины-гвардейцы талантливы, а женщины – талантливы вдвойне.

Повинуясь некоему шестому чувству, я мельком смотрю вниз лестницы. Офицер указывает наверх, в мою сторону. Взгляд гранд-мастера Витрувия встречается с моим. Его глаза загораются.

Катастрофа.

Я не срываюсь с места. Не бросаюсь прочь. Так в толпе не затесаться. Пока гранд-мастер взбегает по ступеням, спеша за мной, я просто делаю шаг и попадаю в потоки людей, текущие во все стороны.

Вот теперь я доволен своим низким ростом.

Я проскальзываю мимо четырех императорских гвардейцев, стоящих у прохода в первую комнату справа, и ищу выпивку с закусками в комнате, где гремит камерный концерт – странные инструменты издают странные звуки, и перед завороженной толпой поет женщина,