Стратагема несгораемой пешки - Андрей Евгеньевич Фролов

От яркой вспышки системы безопасности холла снова сошли с ума. Свет замигал, поток воды с потолка на секунду прекратился, чтобы тут же возобновиться с новой силой. Заработали противопожарные насосы, откачивающие дым…

Джастин Кольт выпустил в балкон полный магазин «Девятого Вала».

Даже если он не зацепил неприятеля, своим маневром, его оплошностью и шквальным огнем автомата австралиец рассчитывал сломить волю вражеского пенса. И если бы сейчас Кольт мог видеть лицо Пороха, то наверняка бы возликовал…

Порханов откровенно нервничал — ему крайне редко попадался стрелок, способный вступить с ним в столь длительное и непринужденное противостояние.

Алексей вскрыл перчатку по шву. Вытер вспотевшие пальцы о край разгрузочного жилета, снова затянул перчатку. Подсчитал потраченные патроны, передвинул последний магазин поближе к животу и проверил, как вынимается из-под плеча короткоствольный рычажный «Ремингтон». Погладив приклад, усеянный насечками, русский вздохнул и приготовился к продолжению схватки — сегодня утром он нанесет на винтовку еще одну черту…

Киллиан Финукейн засел за опорой малого генератора.

Здоровяк в черных очках, умудрившийся отстреляться из обычного пистолета куда метче, чем Порох из своего мушкетона, упорно не давал ему высунуться. Прислушиваясь к баталии Кольта и Алексея, ирландец осознал, что происходящее вдруг отклонилось от намеченного им плана…

Байн и Радольский упорно не отзывались. Анджей Зентек неожиданно наткнулся на противника там, где Киллиан этого уж точно не ожидал. После срабатывания «Шквала» — втройне. И вот противник уже в северо-западном блоке, поляк отрезан, Порох продолжает дуэлировать, а Леандро неожиданно пропал, так и не последовав за вожаком из медицинского блока.

Киллиан выставил за край подвижного червя с миниатюрной камерой на голове. Покрутил, на дисплеях шлема изучая диспозицию. За пультами управления генераторами мелькала огневая точка — автоматчик противника. Левее Кольта, отступив в тень коридора, притаился здоровяк с «Бреном», наверняка изготовившийся к новому рывку.

Его зовут Фаусто Сантейро, неожиданно вспомнил Финукейн. Гаитянин, обреченный идти за религиозным зовом, равнодушный и жестокосердный в равной степени. По иронии судьбы, тоже пулеметчик, как и его собственный Аметист, разве что оттенок кожи не такой эбонитовый, да в плечах пошире…

Рыжеволосый скрутил видеоразведчика под тактическую планку «Кел-Тека».

— Зентек, статус? — требовательно прошептал он в микрофон.

— Я в бою, — скупо ответил поляк. — Поиск.

Он был обязан действовать. Вечно держать эту — не самую выгодную — позицию рыжий не сможет. Если, например, Зентек не справится, то через несколько минут с кухонь выползет новый противник и окончательно зажмет Финукейна.

Но Киллиан не может проиграть эту партию. Нет… Он вцепится в глотку Доппельгангера, даже если для этого понадобится бросить на алтарь десяток таких, как Порох или Эджиде. Это еще не конец…

Перебравшись чуть левее, ирландец поднял коротконосый «Кел-Тек».

Вынырнул, дав короткую очередь. И хохотнул, когда великан не ответил ему пулеметным огнем, а трусливо метнулся за поворот. Финукейн тут же побежал влево, под балкон, подальше от металлизированных генераторных колец, начиненных дорогущей электроникой.

Юркнул в закуток, где среди желтых пластмассовых перегородок в свое время ютились менеджеры и инженеры. Давным-давно, еще до того, как Статус «Конро» распорядился переделать помещения под секретный проект «Летаргия»…

В коридоре складских помещений, опустив пистолет и тяжко привалившись к стене зверинца, Сантейро с легким удивлением зажал ладонью свежее пулевое ранение. Стреляя навскидку, гаденыш Финукейн умудрился попасть ему в левое плечо, едва не зацепив биоимплантаты, начинявшие грудь великана…

Зентек продолжал наступать.

Мягко, по-кошачьи, практически не издавая звуков.

Двигался среди кухонных шкафов и умных аппаратов готовки, приникнув к «Тавору» так, словно винтовка стала продолжением его тела, наростом на груди, смертоносной опухолью, готовой разрядиться не менее смертоносными спорами.

В помещениях кухни кто-то был, теперь в этом не осталось ни малейших сомнений. Активировав систему ночного видения и мультиспектральный диапазон, Анджей тенью перемещался от угла к углу, пытаясь обнаружить доказательства того, что ему не примерещилось…

Он вышел на продуктовый склад, свернул в соседнюю комнату и обнаружил металлопластиковую решетку, осторожно отложенную к краю разделочного стола. Сенсоры, установленные на лазе шахты, были отключены…

И тут за его спиной что-то произошло. Что-то, потому что поляк не успел дать более точного определения случившемуся — может быть, кто-то пошевелился; может быть, излишне шумно вздохнул или сделал неосторожный шаг. Но среагировал пенс мгновенно — присел, развернулся и открыл огонь, расцвечивая темные помещения рваными сполохами выстрелов.

Трескотня винтовки показалась ему оглушительно громкой.

Наконец Анджей перестал стрелять. Подождал, пока улягутся беснующиеся на полу гильзы. Присел, приставным шагом смещаясь вправо…

Найджел Карим, совершивший свою дебютную пробежку под огнем автоматической винтовки, прижался к стене жестяного шкафа. Прижался так, словно рассчитывал слиться с перегородкой, врасти в нее, стать частью экосистемы «Фоертурма». В темноте, почти за спиной вражеского пешки, подкрадывавшегося к имплицитору, каменной горгульей ждал своего часа Мартин…

Зентек аккуратно продвигался вперед, указательным пальцем поглаживая спусковой крючок. Там, куда он залпами загнал своего противника, не было места не только для толкового укрытия, но даже для ведения ответной стрельбы. Враг стоял, прижимаясь к шкафу, наивно рассчитывая, что скрыт окружавшей тьмой. Судя по позе, висящей на боку винтовке и пульсирующим волнам страха, которые Анджей улавливал не хуже дикого зверя, наемник был молодым и неопытным, потерявшим голову, едва засвистели пули…

Палец пенса напрягся, готовый потянуть скобу, надавить, породить смерть.

Боевики Данста были закованы в тяжелые бронежилеты, и рисковать лишний раз поляку не хотелось — бить нужно было наверняка, и, возможно, из гранатомета. Кухонный блок — не основной зал, где взрыв гранаты может вывести из строя всю систему жизнеобеспечения лаборатории…

— Не стреляй! — вдруг в полный голос завопил боец, прятавшийся за шкафами. — Не стреляй, умоляю! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, ради всего святого, я так больше не могу! Я сдаюсь, слышишь⁈ Расскажу все, что задумал Данст! Только не убивай, ладно⁈ Прошу…

Причитания жертвы были до того искренни и пугливы, что Анджей Зентек улыбнулся.

Заметил, как та поднимает пустые руки, уже готовясь покинуть укрытие. И настроился стрелять, едва противник окажется в зоне эффективного поражения. Каким бы ужасом не был объят нанятый Доппельгангером щенок, пощады ему, увы, не видать — не те правила, не та игра…

Присев еще ниже, поляк пошел вперед. И неожиданно почувствовал, что за спиной еще кто-то есть. Бросился на бок. Кувыркнулся, наугад отстреливаясь короткими очередями, метнулся влево, перепрыгнул через стол и повалил несколько стульев, только теперь заметив новую цель.

Размытая тень сместилась