Черная Песнь - Энтони Райан

кусты роз, цветки которых в лунном свете казались то черными, то белыми. По их явно ухоженному виду Ваэлин заключил, что они являются порождением того, что в будущем станет дворцовыми садами Элл-Нестры.

"Наша последняя встреча была несколько резкой, - сказала Элл-Нестра, оглянувшись через плечо. "Мне показалось, что она могла предвидеть какие-то будущие... осложнения, если я откажусь от ее службы, что я, разумеется, и сделал".

"Моя племянница, возможно, и слышала о тебе однажды, но когда война закончилась, я не слышал, чтобы Королева вообще говорила о тебе. Кроме того, если бы она выступила против тебя, если предположить, что она вообще знает о твоем существовании, она пришла бы с флотом и армией, а не с одним кораблем, на котором был бы человек, покинувший свою башню без ее разрешения."

"Разве это не измена?"

"Я не совсем уверен, хотя не сомневаюсь, что скоро узнаю, когда вернусь".

"Она бы никогда не повесила тебя, ты же знаешь. Не хочу показаться бестактным, милорд, но, признаться, я удивлен, что в Большом объединенном королевстве сейчас нет двух монархов вместо одного".

Уловив в тоне Элл-Нестры дразнящее веселье, Ваэлин некоторое время молчал. При всем своем высокомерии он никогда не был глупым человеком. Он многое видел и понимал, и, пожалуй, больше всего - равнодушие самой могущественной женщины в мире.

"Не в ее характере делиться властью", - ответил Ваэлин, сохраняя нейтральный тон голоса. "Да и не стоит, учитывая, как хорошо она ею владеет".

"Власть", - тихо повторил Элл-Нестра, и в его тоне прозвучала нотка согласия. "Да, я не раз убеждался, что первая любовь женщины одерживает верх над всеми остальными".

Он замолчал и повел Ваэлина вверх по склону к раскачиваемому ветром дереву, возвышавшемуся над вершиной острова. Элл-Нестра остановилась под ветвями дерева, чахлого и немощного с южной стороны и длинного и зеленеющего с северной. "Я называю его Старым Чужаком, - сказала Элл-Нестра, проводя рукой по изрезанной коре дерева. "Ведь он, как и я, так далеко от дома".

Присмотревшись к листьям на обращенных к северу ветвях, Ваэлин удивленно моргнул. "Дуб", - сказал он.

"Да, примечательно, не правда ли? Каким-то образом один желудь проделал путь через тысячи миль океана, чтобы оказаться здесь и пустить корни. Мне хочется думать, что это был какой-то заблудившийся моряк, возможно, из твоего королевства, который попал сюда на потерпевшем крушение корабле и посадил желудь, который носил с собой как талисман от несчастья. Может быть, он состарился и умер здесь, наблюдая, как дерево расцветает по мере его угасания. Если так, то даже его кости исчезли, а Старый незнакомец остался". Он ласково похлопал рукой по стволу дуба и снова рассмеялся. "Истинный король, который будет здесь еще долго после того, как я уйду".

Юмор быстро улетучился, когда взгляд Элл-Нестры переместился с дерева на Ваэлина, а его тон стал коротким и требовательным. "Что ты делаешь в моем королевстве, Аль Сорна?"

Ваэлин перевел взгляд на лицо Элл-Нестры, скрытое тенью дуба. Он знал, что амбиции этого человека горят так же ярко, как и прежде. Элл-Нестра мог бы возглавить Совет капитанов Мельденейцев, если бы не его ошибочная попытка отомстить сыну человека, который сжег его город, а вместе с ним и его семью. Теперь он увидел в бывшем Щите Островов более глубокий голод, жажду власти, которая затмила все прежние вендетты. Он сделал себя королем, думал Ваэлин, ведь простой пиратский вождь навсегда останется ниже внимания королевы. Такой человек ухватится за любой источник власти.

"Ты знаешь, что постигло Торговые Королевства?" спросил Ваэлин, решив, что лучшей тактикой будет умолчание. Элл-Нестра всегда была слишком проницательна для откровенной лжи.

"Два из них были завоеваны разъяренной ордой варваров, поклоняющихся живому богу. Запредельное королевство было пощажено благодаря, как сообщили мне мои шпионы, очень прагматичному союзу. Я сэкономлю нам обоим время, предположив, что ты решил выступить против этого богоподобного варвара, бросив вызов юноше-императору, о котором я так много слышал. Ты всегда любил безнадежные дела".

"Не все дела, которые я выбирал, были безнадежными. Мы выиграли Освободительную войну, если ты помнишь".

"Да. У меня также было много времени, чтобы поразмыслить о наградах за победу. Я нахожу их действительно незначительными".

"Нашей наградой была жизнь. Как будет и после смерти Темного Клинка".

"Темный Клинок, да. Помнится, я спрашивал, точен ли перевод, когда услышал это". На губах Элл-Нестры появилась ухмылка. "Только не говори, что мне это не показалось".

"Ничуть. Меня это никогда особо не волновало. Однако жрецам Ривы, возможно, придется пересмотреть формулировки в своем писании".

"Умно". Элл-Нестра склонил голову. "Привел ее, чтобы напомнить мне о долге, который я должен. Будь уверен, я его не забыл. Но мой долг перед ней, а не перед тобой".

"Отправь меня и ее дочь в путь, и я уверен, что она сочтет вопрос решенным".

"Ты слишком мешаешь мне, чтобы я мог свободно распоряжаться тобой в моих владениях. Среди моих подданных много рожденных в королевстве. Некоторые, я уверен, хотели бы видеть тебя мертвым, но для большинства ты все еще великий спаситель после Освободительной войны".

"Мои дела на этих островах будут недолгими, и любые осложнения, скорее всего, будут усугублены длительным пребыванием в качестве твоего гостя".

"И все же, как я заметил, ты очень старался не прояснить точную природу своего визита".

"Есть остров в самом сердце Опаловых островов. Там есть нечто, что поможет победить Темного Клинка".

"Что именно?"

"Я узнаю это, когда найду".

"Ты лжешь. Не стоит этого делать, если ты хочешь найти это таинственное нечто".

"Мы могли бы уладить это другим способом". Ваэлин жестом указал на эфес сабли Элл-Нестры. "Но ты этого не сделаешь".

"Не сделаю?" Лицо Элл-Нестры было неразборчиво в тени, а голос лишен интонаций. Черная песня могла предложить лишь слабый импульс предупреждения, либо слишком поглощенная эликсиром Шерин, либо не найдя ничего интересного в этой встрече.

"Нет, - продолжал Ваэлин. "Потому что ты продолжаешь задаваться вопросом, почему мой брат пытался склонить тебя к борьбе с ним, и я думаю, ты знаешь ответ".

"И какой же?"

"На этот раз я не пощажу тебя, что сильно осложнит наш отъезд с этого острова".

Элл-Нестра оставался неподвижным - высокая широкоплечая статуя в тени Старого Чужестранца, но Ваэлин видел, как рука, лежащая на стволе дуба, на мгновение превратилась в коготь и впилась в кору, прежде чем он опустил ее на бок.

"Ты называешь себя королем, - продолжал Ваэлин, - но это титул, на который может претендовать любой