Бес лести предан - Элиот Лилит

вина, разговор вернулся на мирные темы – то есть, как я восхищен ее певческим даром и красотой и какое впечатление на нее произвело мое рыцарское поведение в театре… В общем, добрые полчаса мы пытались переплюнуть друг друга в пустоголовости и поверхностности – жутко утомительное дело. В конце концов, мы как бы случайно соприкоснулись руками, она вдруг оказалась на подлокотнике моего кресла…

Алексей снова покраснел.

– Вам необязательно рассказывать все детали.

Александр только рассмеялся.

– Да там нечего рассказывать! Наши пальцы переплелись, и моя рука как бы случайно соскользнула ей на предплечье. Этот трюк не прошел – когда того не требует выступление, она носит платье с очень узкими рукавами и из удивительно прочного шелка.

– То есть, метку вы так и не увидели?

– Нет. Но это было и не нужно. Я почувствовал что-то ладонью, будто очень сильный пульс. Только принадлежал он, конечно, не ей.

– Неужели нельзя было сделать это не так в лоб? – снова не выдержал Алексей. – Если вам один раз уже показалось, что она готова ударить вас кинжалом?

Александр пожал плечами.

– Да можно было, конечно. Но я не хотел заставлять тебя ждать под окнами слишком долго, да и, если честно, мысль о том, чтобы делить любовницу с Кутайсовым, наполняет меня неизъяснимым отвращением. Да что ты опять так вытаращился? Не понимаю, как это ты умудряешься подмечать все мелочи в своем неподъемном наборе обязанностей, но совершенно слеп и глух ко всему, что интересует двор.

– Так и умудряюсь, – буркнул Алексей. – Продолжайте, пожалуйста.

– Продолжаю: я кое-как сохранил хладнокровие, но чтобы уж наверняка скрыть свои чувства, мне пришлось ее поцеловать. Если тебе вдруг интересно, целуется она…

– Не интересно! – прошипел Алексей. – Мы почти пришли, ради бога, заканчивайте скорее.

– Ладно-ладно, – Александр снова жутко развеселился. – После этого я, ужасно смущенный и по уши влюбленный, поступил как и подобает достойному сыну рыцаря-отца – поспешил откланяться и прыгнуть в окно.

– Так зачем это все было? Вы узнали хоть что-нибудь новое?

– Конечно. Что метка никуда не делась, даже если я ее не видел. И теперь я совершенно уверен, мне не показалось: я чувствовал эту тьму раньше.

Снова вскинулась тревога. Алексей вспомнил объяснения Германа про разное «звучание» тьмы и света. И – путаные жалобы Александра в Гатчине, когда он делился ночными кошмарами.

Он угадал верно.

– Это та самая Тень, – голос Александра дрогнул. – Та, что я вижу в своих кошмарах, где сгорают дотла города и люди тысячами замерзают в сугробах посреди снежной пустыни. И та самая Тень, что спасла меня на Изнанке.

Вдалеке уже виднелись огни дворца, но теперь Александр шел так, будто вяз сапогами в болоте. Зябко обхватил себя руками, хотя ночь выдалась теплая.

– Это та самая Тень, – повторил он глухо. – И ничто не помешает ей прийти за мной, когда настанет срок.

Забыв об осторожности, Алексей резко обернулся.

– Что значит «ничто не помешает»? Ни один город не вооружен против тварей с Изнанки так же хорошо, как Петербург, его величество об этом позаботился. У нас никогда еще не было столько бесогонов, готовых броситься в бой и отдать жизнь за императора и его семью. В конце концов, у вас есть я!

– У нас есть ты… – Александр странно выделил это «нас». – Да, конечно. Я знаю и потому почти не беспокоюсь.

Тут Алексей соединил еще две точки.

– Но вы же не думаете, что мадам Шевалье и есть та Тень?

– Нет, конечно, нет. Я думаю, то существо коснулось ее, только и всего. Оно оставило на ней след, и теперь… Теперь, может быть, наводняет и ее сны тоже. Говорит ей, что делать… А может и нет, я не знаю. Но она единственная нить, по которой я могу отследить, с какой стороны ждать удара. Поэтому… Посмотрим.

Александр отвлекся, коротким кивком приветствуя благоговейно расступившихся перед ним часовых.

– Скажи лучше, ты когда-нибудь пытался поджечь что-нибудь с помощью бесовской силы?

– Нет. – Они прошли коридор и принялись взбираться по лестнице. – В одном письме, которое было у Германа, про что-то такое говорилось, но я думаю, это просто бредни пьяного моряка. Бесы не могут вот так соприкасаться с физическим миром. Только с людьми, и только самые сильные.

– А ты? Ты ведь делаешь с бесами такое, на что они сами не способны. Попробовал бы что-нибудь поджечь – вдруг получится?

– Попробую.

Они дошли до развилки, и Александр крепко сжал его руку на прощание. Они разошлись. Алексей погрузился в раздумья.

В голове уже выстраивались цепочки экспериментов, которые он мог провести, но как же не хватало Германа! Спросить бы совета у него, попросить еще раз показать то нелепое письмо… Но конечно, старик черт знает где, на другом конце земли. Если Александр прав, и его Тень с Изнанки как-то связана с мадам Шевалье через эту метку, разве Алексей так не может? Но стоило представить, как он оставляет на ком-то отпечаток черной ладони, как перед внутренним взором тут же выпучились испуганные голубые глаза. Алексея передернуло. Нет. Такие эксперименты он точно ставить не будет.

Даже во снах его мысли неотступно возвращались к Герману, но сколько ни искал – не мог дотянуться. В царстве теней обитали только тени.

Изодрав голени и предплечья об угольные тернии, отчаявшись и выбившись из сил, он едва не позволил черному туману поглотить себя. А когда вырвался, чуть не столкнулся с кем-то. Ослепленный непроглядной ночью, бросился прочь и…

…замер, вдыхая соленый морской воздух. Под ногами качалась скрипучая деревянная палуба. Вокруг расстилалась густая темно-синяя ночь. Звезды горели над головой, теплое море облизывало борта корабля, и в лицо бил терпкий ветер, несущий запах диких трав и далеких костров.

– Вы взяли очень рискованный курс, мой генерал.

Алексей вздрогнул, услышав знакомый голос. Обернулся и обмер. Герман.

Старик сменил излюбленный прусский мундир на легкое французское платье и как ни в чем не бывало опирался на трость под хлопающим парусом. За ним из темноты вырисовывались силуэты других кораблей. Над тихо плещущими волнами покачивались чернильные шары – бесы.

– Если поплывем прямо, непременно попадем в лапы адмирала Нельсона, – черные глаза глядели Алексею за спину. – И он, конечно, нас разобьет.

– Не стоит об этом беспокоиться, – раздался скучающий голос сзади. – Я уже сказал, для меня не составит труда скрыть свои корабли от посторонних глаз. Ты ученый, вот и занимайся своим делом, а мне предоставь мое.

Жизнь не раз сводила Алексея с напыщенными военачальниками, но впервые он слышал, чтобы кто-то говорил так надменно. Он обернулся,