Бес лести предан - Элиот Лилит

даже если худшее произойдет, – продолжил Пален, ободренный его благосклонностью, – не зря же мы все это время готовили Петербург к обороне. Здесь останутся великие князья, бесогоны, ваш корпус, Екатерина Ивановна…

Но Нелидова не поддалась.

– Вы, граф, так говорите только потому, что не видели того, что видела я. Если бы вы хоть на миг узрели то чудище, которые мы застали с другой стороны, вы бы трижды задумались, прежде чем поощрять отъезд его величества.

– Довольно, – прервал их император. – Я обдумаю все еще раз, но пока склонен согласиться с графом Паленом. Если для того, чтобы поскорее поставить на место французов и этого проклятого выскочку-генерала, мне придется ненадолго оставить город, думаю, риск будет невелик и оправдан.

Алексей заметил, как закивал Константин, соглашаясь с отцом. Александр, стоявший подле брата, остался неподвижен.

Император еще раз оглядел собравшихся.

– Вы свободны. Займитесь своими делами или идите спать.

Нерешительно переглядываясь, собравшиеся потянулись к выходу. Направившийся вслед за всеми Алексей краем глаза заметил, как император остановил проходящего мимо Александра.

– Я еще не слышал мнения вашего высочества. Уж конечно, у вас имеются свои соображения на этот счет.

Александр вздрогнул, избегая смотреть отцу в глаза.

– По правде говоря, нет, ваше величество. Вам лучше знать.

– Но вам следует их иметь. Вы – цесаревич.

– Да, конечно. Я просто…

Не желая стать свидетелем еще одной семейной ссоры, Алексей поспешил за Нелидовой. Та на ходу беседовала с Паленом.

– Вы понимаете, Екатерина Ивановна, я с вами спорю не из желания спорить, а всего лишь считаю, что так будет лучше. Если вступать в войну, полумеры не годятся. Чтобы приготовить яичницу, нужно сперва разбить яйца.

– Никто не сомневается в благородстве ваших намерений, – хмуро отмахнулась Нелидова. – Вы неправы, только и всего.

Конечно, она досадовала – Алексей по пальцам мог пересчитать случаи, когда император отметал советы своей подруги, данные с таким жаром. Похоже, даже женские чары бессильны перед шармом этого обаятельного старика.

«Да он просто наловчился угадывать, когда следует возражать, а когда – во всем соглашаться, – Алексей и сам едва скрывал раздражение. – Нет тут никаких благородных намерений».

Сцепив зубы, он обогнал идущих впереди и зашагал в свои покои.

Глава 61. Тяжесть короны

Если раньше Алексею казалось, что большую часть времени он проводит в разъездах, то теперь он знал это точно. Когда он был не в городе, все мысли вертелись вокруг разлома. Когда был – лучше не становилось: в Петербурге еженощно приходили кошмары об уродливой лобастой морде, пролезавшей сквозь ткань мироздания прямо на Дворцовую площадь.

Алексей не мог поверить, что император оставил город, пусть и ради переговоров с другими монархами. Неужели нельзя было договориться обо всем, оставаясь в столице? Франция никуда не денется, ну а Мальта… Да что такое эта Мальта?

Глупый вопрос. Его величество поклялся защищать интересы Ордена, и для него сдержать слово – превыше всего.

И сопровождать его величество в поездке могли кто угодно, от Куракина с Паленом до Кутайсова, только не Алексей. Его – оставили работать, как оставляют отлаженный механизм, зная, что тот не подведет. Глупо и жалко, но Алексей чувствовал себя брошенным. Прежде одиночество его не пугало, но никогда еще оно не ощущалось так остро. Будто невидимая цепь, вбитая в грудь, тянула и тянула, не давая покоя.

«Это неправильно, – думал Алексей, буравя глазами темный потолок. – Случись что, я слишком далеко, чтобы его защитить. Это просто неправильно».

Алексей до того устал от этих мыслей и гложущей тревоги, что когда ему подали записку от императрицы, приглашавшей присоединиться к ним за ужином, он воспринял это не как тягостную светскую обязанность, а как благословение.

Ужин подавали поздно. Строгим временным регламентом в отсутствие императора пренебрегали, да к тому же до этого на сцене дворцового театра выступала мадам Шевалье, которую, разумеется, тоже пригласили отужинать. Атмосфера за столом царила живее обычного – больше людей, свободнее разговоры. Несмотря на утверждения Александра о связи между мадам Шевалье и Кутайсовым, та не выглядела озабоченной долгим отсутствием сердечного друга и как ни в чем не бывало строила глазки то цесаревичу, то сидящему подле него князю Чарторыйскому. Последний встречал эти заигрывания с холодным любопытством, но Александр на все отвечал мягкими улыбками, и впервые Алексею показалось, что Елизавета Алексеевна раздосадована излишней любезностью супруга. Заметив Алексея, Александр ограничился коротким кивком – даже Мария Федоровна поприветствовала его ласковее. Впрочем, пора привыкнуть, что в обществе своих молодых друзей Александру не до него…

Нелидовой среди фрейлин сегодня не было, но она часто пропускала такие вечера, если требовала служба. Алексей устроился в дальнем конце стола, прислушиваясь к оживленной беседе мадам Шевалье и приятелей Александра.

– Так вы говорите, что видели его вживую? – с энтузиазмом выспрашивал граф Строганов.

– Один раз, в Париже, – весело отвечала та. – Да и то мельком, из окна.

– Но вы его разглядели?

– О да, мне повезло улучить момент, прежде чем все затянуло пороховым дымом.

Она будто нарочно подогревала интерес, и удавалось ей это отлично – даже Константин, обычно глухой к светскому щебету, воскликнул:

– Ну не томите! Что за история такая, что сочетает разом вас, пороховой дым и генерала Бонапарта?

Ах вот о чем они.

– О, история даже слишком обыденная, ваше высочество, – взмахнула ресницами мадам Шевалье. – Народ вышел на улицы протестовать против Конвента. Разбушевались не на шутку, и никто в целом городе не решался взять на себя усмирение этой толпы. В конце концов вспомнили о нем. Вы понимаете, генерал Бонапарт тогда не был ни генералом, ни большим именем – один раз сверкнул при взятии Тулона, а потом его звезда будто бы закатилась. Но вот ему выдали его любимые пушки, и он мигом успокоил волнения, приказав стрелять по толпе.

– Ну и правильно, – ухмыльнулся Константин. – Его величеству бы это понравилось – он давно говорил, что всех этих революционеров следовало попросту расстрелять.

Елизавета Алексеевна и Анна Федоровна устало переглянулись, Чарторыйский поморщился, но многие за столом закивали.

– Только меня не спрашивайте! – замахала ручками мадам Шевалье. – Я ничего не смыслю в политике. Просто мои окна выходили как раз на церковь Святого Роха, где разыгралось побоище, вот мне и удалось разглядеть главное действующее лицо. Тогда я понятия не имела, кто это, но потом уже сложила два и два.

– Так каков он из себя? – снова подался вперед Константин. – Внушителен?

– Нисколько. Невысокий, болезненный и на тощую ворону похож, – мадам Шевалье выдержала театральную паузу. – Но только до тех пор, пока