Фарфор Ее Величества - Максим Андреевич Далин

Нагберт точно душу бы аду продал запросто, младенца-то родной крови… А уйти к престолу Господню оттуда душе никак не выйдет: там всё равно что досками заколочено. Ни призракам нет ходу, никому. Но да, на днях… как на днях: вчера. Вчера он снова позвал. И Лиалена рассказала.

— А столько лет молчала! — не выдержал Барн. — Ну вот же дурища! Может, её бы кто научил, как дитё вытащить из этакого ужаса?

— Ну кому бы она рассказала, ягнёночек? — мрачно спросил Индар. — Эрнсту? Или кому-нибудь из его упырей? Нет, она, безусловно, дурища, ей нужно было собрать информацию, помочь человеку… но её молчание одобряю. Как я понял, она сказала тебе, Ричард, когда начала тебе доверять?

— И когда прижало, — кивнул Ричард. — Парнишка-то ей сказал, что ему только до кануна коронации жить. А уж какой будет обряд… останется ли от парня хоть малая искорка — непонятно.

— Всё это отвратительно, — сказал Индар. — И показательно. В принципе, мы, конечно, и так представляли себе, что Нагберт готовит на коронацию похороны с оркестром, а теперь получили некое независимое подтверждение. Но что делать нам, смертным, в этой ситуации — не представляю. Это Сумерки и Сумерки. Или предполагается, что мы должны тебе подсказать, как освободить эту бедную душу через сон?

Ричард замялся.

— Ну так вот я уж спрашивал у Преподобного, — сказал он грустно. — И у Ависа спрашивал. Я больше скажу: я даже попросил Преподобного у самого Святейшего Отца спросить, вдруг он в курсе дела… Так вот, не знают они. Так-то человек может помереть во сне, но душа-то не в сон пойдёт… И придумал я одну штуку… Штука не очень хорошая и рискованная, непонятно, получится ли, нет ли… неприятная очень… но ведь какое дело: мы тогда у Нагберта много силы отберём. Прямо, можно сказать, украдём боезапас. Он, значит, рассчитывает на родную кровь и на страшную жертву, а если мы сделаем, то без ничего останется. При своём останется.

— По всему надо пробовать, — сказал Барн.

— Ты не годишься, — сказал Ричард. — И мессир Индар не годится. У него и опыта такого нет, и практики, и запросто может быть, что оба гробанутся. А годится мне только Клай. Ему и пробовать, значит.

— Люблю я тебя, Ричард, — сказал я. — Всё уже решил, да?

— А что ж? — удивился он. — Ты же пойдёшь?

— Куда я денусь, — сказал я хмуро. — Куда хоть идти?

— Как мы с тобой ходили на войне, — сказал Ричард. — По Зыбким Дорогам.

Ох ты ж, в дым, в прах, в кишки!

— Спасибо, Князь, — сказал я. — А то я уже соскучился… Что мне там делать, скажи? Зачем?

— Идея такая, — сказал Ричард, воодушевляясь. — Душу ведь можно вытащить на Зыбкие Дороги…

— Так ты же сам сказал… — начал я.

— Прямо скажем, идея так себе, — перебил Индар. — Даже не предположу, сколько просуществует душа без плоти на Зыбких Путях. Минуту? Ну, это будет, полагаю, большое везение… Хотя такая гибель намного легче, чем кошмар, придуманный папочкой Нагбертом.

— Нет-нет! — Ричард мотнул головой. — Никто не гибнет! У нас уже сговорено. Лишь бы Клай пошёл. Вот слушайте: мы с Эглиром забираем из Дворца куклу…

— Постой, — влез я. — Какую куклу? Протез? И как вы получите тело?

— Да никак, — Ричард с досадой махнул рукой. — А как вы поднимали солдатиков, которых жрун до угольев спалил? Или морячков, ну тех, на подводный корабль? Ну так вот: Фогель, например, нам даёт протез из бесхозных косточек, что наставники отпели и за ушедшего к Господу молятся. У него на случай нужды много есть.

— Большую прям? — спросил Барн. — А лет-то сколько парнишке?

— Тринадцать, — сказал Ричард. — С ним уже сговорено. Не всегда ж ему будет тринадцать. Может, потом и усы себе наклеить захочет, и с барышней вечером пройтись… Опять же, ведь руки и ноги у него будут! Подумаешь, что малость неловко.

— Логично, — сказал Индар.

Он бы сам принял, да.

— Так вот, — продолжал Ричард. — Протез забираем и относим в одно местечко на Зыбких Дорогах, откуда до столицы Прибережья в пару шагов можно попасть. Потом я прихожу к тебе — и мы с тобой туда идём, а в это время, значит, Лиалена как раз душу туда принесёт, пара шагов, должно получиться. И вот тут — не зевай: я тебе пою, а ты эту душу сразу двумя Узлами связываешь с протезом, а?

— Ого! — радостно закричал Барн.

— Это да, — сказал я. — Ты, Ричард, гений. Это ведь запросто может сработать!

— Я умный, — сказал Ричард ужасно самодовольно. — А уж Оуэра потом можно проводить до Дворца. Уж на побережье-то ему будет безопасно! А тебя я обычным манером верну в Перелесье.

— Вот бы и меня во Дворец! — вырвалось у меня. — Хоть до утра!

— Это ещё один переход, значит, — сказал Ричард. — А вытерпишь? Сам же понимаешь…

— Да какая разница! Подумаешь, шагом больше, шагом меньше…

— Ладно, — сказал Ричард. — Как ты скажешь, так и будет. А всё дело намечаем на канун коронации…

— Нет, — сказал Индар. — Не факт, что Нагберт будет ждать до последнего. Послезавтра.

— Тогда я пойду расскажу Карле! — воодушевлённо сказал Ричард. — Свяжемся. Ждите!

И махнул, не прощаясь, через зеркальную раму красивым прыжком: зеркало в покоях принца висело высоковато.

— Бравый же парень Ричард! — сказал Барн. — Приятно поглядеть.

— Верно, — сказал Рэдерик. — Можно мне дождаться, пока позовёт леди Карла, мессиры?

Мы устроились ждать в гостиной. Дружок прижимал уши и тянулся издали, но тщательно обнюхал наши ладони и пол, на котором стоял Ричард, и только после этого забрался на диван к Рэдерику и Барну. Выглядела эта троица так спокойно, будто ничего дурного и не предвидится.

А мне было здорово неспокойно. И Индару, я заметил, тоже.

— Мне эта идея не нравится, — пробормотал Индар, не мешая Барну рассказывать принцу про то, как на побережье ловят рыбу. — Совсем не нравится.

— Почему? — спросил я. — Мне тоже тревожно, но я не могу объяснить.

— Во-первых, — сказал он тихо и мрачно, — я не верю, что вампир пронесёт душу хоть несколько шагов даже в нашем лучшем из миров, а о Зыбких Дорогах просто умолчу. Никогда не слышал, чтобы вампиры вообще могли держать душу отдельно от тела хоть мгновение.

— И я не слышал, но Ричард… — заикнулся я.

— Ричард молод ещё, — буркнул Индар. — Очень славный и очень юный вампирчик, хоть и Князь… хотя… может, лично он и удержал бы. Он особенный. Но девка из свиты Эрнста… Пфе.

— А допустим, что удержит? — сказал я. — Ричард её научит?

Индар так здорово выпятил губу и закатил глаза,