Фантастика 2025-161 - Мила Бачурова

Несмотря на кажущуюся вольницу, позволявшую кланам иметь собственные войска, всё, что касалось армии, государство контролировало жёстко. Существовали общие для всех устав, система званий, размер жалования и нормы питания. Имперский закон предельно стандартизировал обмундирование, вооружение и снаряжение войск.

Это позволяло правителю убивать двух зайцев разом: фактически даром получать подготовленные резервы для армии и, вдобавок, с их же помощью обеспечивать порядок на значительной территории империи. Государственная казна несла расходы лишь тогда, когда войска кланов привлекали для совместных операций с императорской армией. Ровно как сейчас, когда Ариман повёл войско к границе с церковниками.

Потому Даран мог спокойно набирать бойцов для возрождённого клана Стальных Грифонов. Были бы деньги.

Но приезжали не только воины. Под руку новоявленного графа попросились молодые ремесленники, причём приехали они уже с семьями. Сапожники, портные, скорняки, бондари, гончары — все они были необходимым подспорьем для встающего на ноги графства. Ведь необходимость в одежде и бытовых предметах будет только расти вместе с населением.

Риск, на который пошли ремесленники, переехав в опасные земли, где ещё кишмя кишели демоны, объяснялся просто. Заработок.

В городах ремесленника ограничивали цеховые правила. Например, тот же сапожник в год мог сделать лишь чётко установленное количество пар обуви. Вынужденная мера, дающая заработать всем представителям той или иной профессии. Ведь рынок сбыта тоже не особо велик — город или деревня, где ты проживаешь. А есть хочется всем. Потому цеховые старейшины, как могли, регулировали конкуренцию.

Из-за этого многие умельцы вынуждены были прозябать в подмастерьях по десятку-другому лет. Иначе, получив звание мастера, они могли открыть собственное производство, что плохо сказывалось на доходах коллег. Раньше ещё был шанс получить заказ от городских властей или графа, но с появлением больших мануфактур, вроде той, что была у Ригана, пропала и эта возможность.

А в новом графстве такой конкуренции не было. Наоборот, любые рабочие руки здесь ценили на вес золота. Особенно те, что рискнут приехать, не дожидаясь окончания работ по восстановлению замка.

И смелость вознаграждалась. К прибывшим мастерам выстраивались очереди. Причём не только из простолюдинов. Тот же Робин справил себе перевязь и роскошные ботфорты из красной кожи, которыми очень гордился. Даже Глория заказала пару лёгких башмачков для отдыха, не желая посылать за такой мелочью в далёкую столицу.

Некоторые молодые офицеры, получив жалование от нового графа, тоже, как и Робин, заказывали ботфорты или дорогие перевязи. В местной военной моде пользовались популярностью яркие, замысловато украшенные вещи.

Хотя чему удивляться? Тяга военных к выпендрёжу и на Земле была неистребима. Традицию эту заложил, наверное, ещё первобытный охотник, прикрепивший на одеяние из шкур клыки и когти собственноручно убитого пещерного медведя.

С тех пор и пошло-поехало.

Римские легионеры носили воинские пояса с набойками из драгоценных металлов, средневековые ландскнехты одевались в самые яркие цвета, словно тропические попугаи. Рыцари платили бешеные деньги за украшенные чеканкой латы, гусары девятнадцатого века покоряли сердца прекрасных дам пышными усами и роскошными мундирами с золотыми галунами.

И так на протяжении всей истории. Можно было не сомневаться, что и во времена Мии вояки продолжали эту славную традицию.

Не избежал подобного и сам Стриж. Ещё в первую командировку в одну из африканских стран он углядел на складе вооружения неизвестно как туда попавший револьвер «Наган», возрастом годившийся в деды молодому лейтенанту. И, естественно, Лёха вылез из шкуры, но заполучил раритет табельным оружием.

Радовался приобретению, правда, недолго: уже через пару месяцев его угораздило попасться на глаза командующему группировкой российских войск. Заметив торчащую из лейтенантской кобуры характерную рукоять, генерал разразился гневными воплями, меча громы и молнии на командный состав, вооружающий офицеров чуть ли не дуэльными пистолетами, из которых «ещё Пушкин с Лермонтовым стрелялся».

В результате «Наган» забрали, выдав взамен новенький, в заводской смазке, пистолет последней разработки отечественных оружейников. И каково же было удивление Стрижа, когда неделю спустя он увидел свой «Наган» уже в кобуре командующего. Не удержавшись, язвительно поинтересовался, как это целый генерал-лейтенант ходит с допотопной пистолью времён Полтавской битвы. Командующий выслушал и, закурив, снисходительно объяснил, что начальству в зад не заглядывают, а целуют, и что позволено генерал-лейтенанту — не позволено лейтенанту простому, у которого ещё курсантский жёлтый кант с погона не осыпался.

Улыбнувшись воспоминаниям, Стриж проследил взглядом за приближающимся Робином. Тот плюхнулся рядом и с блаженным вздохом вытянул ноги в новеньких ботфортах.

— Грёбаные колодки, — пожаловался он.

Пустотник понимающе кивнул. Кавалерийские ботфорты делали из толстой, почти не гнущейся кожи, чтобы защищать ноги всадника. Ходить в них было, мягко говоря, не очень комфортно. Особенно в неразношенных.

— А чего покупал? — лениво поинтересовался Стриж.

— Потому что грёбаное положение обязывает, — зло отозвался Робин. — Я теперь цельный сраный барон, нужно соответствовать статусу. Иначе будут Дарану в нос тыкать, мол, чего твой братец ходит, как простолюдин. Денег, что ль, нет?

Сорвав с ног обновку, он с наслаждением пошевелил пальцами и продолжил:

— Мы и так всему высокородному кублу как бельмо на глазу. Незачем давать лишний повод для пересудов.

— А не плевать? — посмотрел на него пустотник и едва слышно добавил. — Всё равно же переворот готовим.

— Увы, нет, — тяжело вздохнул рыжий. — С демонами жить — по-демоновски рычать. Старые устои так быстро не сломать. Всё равно будут смотреть, во что одет, как кому поклонился, что кому подарил…

Возразить было нечего. Жизнь дворян состояла из множества условностей, стороннему человеку непонятных. Так что Робин прав — незачем плодить врагов на пустом месте, вдобавок к уже имеющимся.

Лёха перевёл взгляд на Дарана, устроившегося за раскладным столиком у своего шатра. Наморщив лоб, граф изучал карту местности, планируя, где лучше разместить новые заставы. Вопреки обыкновению Райны за его спиной не было.

Из-за смерти Гюнтера ей пришлось разыгрывать целый спектакль чтобы как-то объяснить потерю уникального пустотника. По официальной версии воительница нарвалась на крупного матёрого демона и в бою не только была ранена, но и потеряла саблезуба.

Теперь она сидела в кабинете, перевязанная чуть испачканными кровью повязками, и занималась бумажной работой. Возможность артефакта Кречетов не только протезировать, но и лечить, держали в секрете, так что вопросов ни у кого не возникло.

Ранение было неплохим поводом скрыть Райну с глаз на недельку-другую и использовать в качестве мага-сопровождающего в предстоящей операции, но Лёха отказался от этой затеи. Слишком уж много счетов к