Железное Сердце - Станислав Дарков

— Как того требует закон, перед началом поединка я обязана спросить: не желают ли стороны урегулировать спор мирным путём?

Я молчал.

Не потому, что не знал, что сказать. Просто не видел смысла. Ответ был уже дан.

Лорен шагнул вперёд. Его голос был спокойным, но холодным:

— Условия мирного решения были предложены заранее.

Он бросил взгляд на Альберта, потом на его отца.

— Первый вариант: Альберт Ланверн встаёт на колени перед господином Максимусом Айронхартом и принцессой Евой на глазах у всего народа Тиарина и публично просит прощения за свои слова и действия.

Пауза.

— Второй: он прямо сейчас отрезает себе язык и вручает его лорду Айронхарту, чтобы впредь не использовать его для лжи.

Молчание повисло в воздухе, как натянутая струна. Толпа замерла.

Лорд Ланверн взорвался первым:

— Чушь! — его голос разнёсся эхом по площади. — Дом Ланвернов не согласен на эти варварские, позорные условия! Это — вызов всей нашей чести!

Ардалин Вест не изменилась в лице ни на гран. Лишь коротко кивнула:

— Значит, поединок состоится.

Она подняла руку, обозначая официальное начало.

— Согласно правилам Благородного поединка, утверждённым и признанным Орденом Единого Бога, победой считается смерть противника. До тех пор, пока один из дуэлянтов не падёт, поединок не будет остановлен. Проигравшим и трусом будет объявлен тот, кто покинет круг.

Я сделал шаг и почувствовал, как воздух вокруг стал тяжелее. Всё, что было до этого — слова, ритуалы, вуаль приличий — теперь исчезало. Осталась только сталь.

Мы вошли в круг.

Песок под ногами был влажным и рыхлым — недавно прошёл дождь. Напряжение витало в воздухе, словно тяжелый туман. Ланверн шёл впереди, но казалось, будто он идёт не по своей воле. Как только мы заняли позиции, со всех сторон из толпы вышли инквизиторы в тёмных мантиях. Они окружили арену плотным кольцом. Я сразу понял: они здесь не просто наблюдать. Их задача — не дать никому сбежать. Если кто-то попытается покинуть круг, это будет видно всем. Это не ошибка — это бегство. А бегство в бою трактуется как позор и приговор.

Я сбросил с себя плащ. Он упал на землю и остался позади. Затем я обнажил меч.

Альберт дрожащими руками выхватил шлем у своего оруженосца и поспешно надел его. Затем взял щит и меч. Видно было, что он нервничает: его движения были неуверенными, он почти выронил меч.

— Начинайте, — чётко и сухо объявила Ардалин Вест.

Я услышал, как у Ланверна застучали зубы — громко, как у замёрзшего.

Доверься мне.

Нет. Это моя битва

На самом деле, я не собирался его убивать. Я не хотел крови. Я надеялся, что он найдёт в себе мужество признать вину и извиниться. Но он выбрал бой.

Я сделал шаг вперёд и нанёс первые удары — лёгкие, контролируемые. Я хотел проверить его оборону. Ланверн, казалось, не знал, как правильно держать щит. Он неуверенно пытался защищаться и махал мечом в разные стороны, будто отгонял невидимую угрозу.

Я ударил по щиту. Один раз — сбоку. Второй — по центру. Третий — с разворота. Щит начал трескаться и в итоге раскололся. Обломки упали на землю.

Меч в его руке задрожал. Я нанёс серию точных ударов: один — по запястью, второй — по рукояти. Ланверн отшатнулся и споткнулся. Я ударил его кулаком — он упал на колени, затем опустился на руки.

Я сделал шаг назад. Подумал, что он не встанет. Но он внезапно развернулся, схватил горсть земли и бросил мне в лицо.

Мои глаза запекло, я зажмурился. Пыль и земля попали на слизистую, было больно. Я почти ничего не видел, но услышал, как Ланверн с криком бросился на меня.

Я почувствовал, как его меч ударился о мою грудь. Удар был мощным, но мой доспех поглотил его. Я услышал звон, и понял, что его меч не справился с сопротивлением — металл выгнулся и повёл его руки в обратную сторону.

Когда зрение начало восстанавливаться, я увидел его силуэт и, не теряя времени, бросился на него. Мы столкнулись, и он снова упал. Я оказался сверху. Один удар — по лицу. Второй — кровь. Третий — он перестал сопротивляться.

Я занёс меч.

Добей его! Покажи, кто ты!

Но я остановился.

— Вставай! — закричал я. — Вставай и беги, чёртов трус! Сохрани свою жизнь, если она для тебя хоть что-то значит!

Он поднялся, шатаясь, и сделал шаг к краю круга.

И вдруг появился его отец. Он шагнул из ряда инквизиторов, схватил сына за плечо и толкнул его обратно в круг.

— Сражайся! — крикнул он. — Сражайся, не позорь меня, мерзавец!

Альберт упал. Он не стал вставать сразу. Лежал, дрожал. Ища глазами выход. Но выхода здесь не было.

Не для него. И не для меня.

Я схватил Альберта Ланверна за плечо и с неумолимой решимостью швырнул его обратно на землю дуэльного круга. Его тело глухо ударилось о мокрый песок, словно мешок с грязным бельём — без воли, без сопротивления. В нём не осталось и намёка на ту надменность, с которой он ещё недавно вышел в этот круг. Он лежал, тяжело дыша, его лицо было искажено страхом, граничащим с отчаянием.

Мой взгляд скользнул в сторону Евы. Она стояла на краю круга, среди представителей знати и стражи. Её лицо, обычно невозмутимое и сдержанное, сейчас выдавало внутренний ужас. Она прикрыла рот ладонями, как будто этим жестом могла отгородиться от происходящего. Плечи её дрожали, дыхание сбилось, будто в её груди теснились эмоции, для которых не находилось слов.

Я опустил глаза обратно на Ланверна. Затем, без лишних движений, поднял меч и направил остриё на уязвимый участок доспеха — подвижный сегмент коленного сустава. С быстрым и точным движением я вогнал клинок в цель.

Крик, что вырвался из Ланверна, был не