Суровая расплата. Книга 1: Тень среди лета. Предательство среди зимы - Дэниел Абрахам

Долина разворачивалась перед ним, словно гигантский свиток. На севере возвышались синие горы, которые с такого расстояния казались плоскими, как нарисованные на холсте.

Над предместьями и шахтами в долине поднимались струйки дыма, вдоль реки тянулись посадки уже зеленых деревьев, а на горизонте вырисовывались черные, похожие на маленькие пальцы и совершенно не вписывающиеся в ландшафт башни Мати.

Первые лучи солнца коснулись далеких гор, и их вершины словно объял огонь. Ота остановился. Яркий свет начал сползать с вершин, и вот уже запылали башни, а еще через мгновение свет затопил всю долину.

У Оты перехватило дыхание.

«Вот оно место, откуда я родом, – подумал он. – Здесь мои корни».

Догонять обоз пришлось бегом. На все вопросительные взгляды он отвечал улыбкой и жестом, который означал: опытный посыльный до сих пор так наивен, что удивляется восходам.

И ничего более.

В Мати Дом Сиянти не содержал жилье для своих людей, но в «благородном ремесле» это не было такой уж проблемой – другие Дома были готовы оказать гостеприимство даже своим конкурентам, конечно при условии, что те не станут интриговать и совать свой нос в чужие дела. Если же посыльный намеревался выступить против конкурентов или имел при себе письма, которые могли представлять интерес для хозяев Дома, лучше было снять комнату в каком-нибудь другом месте.

У Оты при себе не было ничего особо ценного, поэтому, как только обоз переправился через извилистый мост и въехал в Мати, он сразу направился в квартал Дома Нан.

Серый трехэтажный дом, где проживали посыльные, окнами выходил на широкую площадь и стоял впритирку с соседними зданиями. Ота остановился у лотка уличного торговца, купил за две полоски меди миску горячей лапши с черным соусом и стал наблюдать за прохожими, по привычке подмечая все, что могло пригодиться в его «благородном ремесле».

Вокруг печей огнедержцев и у лотков уличных торговцев собираются целые компании, значит местные жители любят делиться слухами. Женщины прогуливаются без сопровождающих, а стало быть, не боятся подвергнуться насилию. Ну и все в таком роде.

А еще он видел в прохожих людей из своего детства.

В центре площади стояла статуя первого хая Мати. С виду он был благородным и суровым, но впечатление портили потеки птичьего помета на лице.

Тут же на площади сидела, поставив перед собой черный лакированный ящичек, одетая в лохмотья попрошайка и распевала песни времен Империи.

Кузни были всего в паре кварталов от площади, оттуда долетал едкий запах дыма, и Оте даже показалось, что он слышит, как звякает металл.

Втянув в рот последнюю лапшину, Ота вернул миску торговцу, который был раза в два старше его.

– А ты, как погляжу, впервые на севере, – с добродушной ухмылкой произнес торговец.

– Это так заметно? – спросил Ота.

– Одежда у тебя больно теплая для весны. Оказался бы тут зимой, не стерпел бы и легкий морозец.

Ота рассмеялся, но к словам торговца отнесся вполне серьезно: хочешь сойти за местного жителя, изволь приспособиться к холоду.

Он действительно хотел понять этот город, хотел, пусть ненадолго, увидеть Мати таким, каким его видели местные жители. Но окунаться в ледяную воду только потому, что здесь так принято, он не собирался.

Дежуривший у парадных дверей серого дома слуга попросил Оту немного подождать снаружи, а потом вернулся и сопроводил его в небольшую комнату без окон.

В центре комнаты стояла небольшая жаровня, а у стен – четыре двухъярусные койки. Из чего Ота сделал вывод, что греться возле жаровни ему придется в компании еще семи постояльцев. Правда, их пока не было в комнате.

Ота поблагодарил слугу, узнал, когда принято уходить и приходить и где ближайшая баня. Потом оставил кожаную наплечную сумку с письмами у распорядителя дома и отправился смывать с себя дорожную грязь.

Теплый густой воздух в бане пах железными трубами и сандаловым деревом. На входе Ота отдал прачке всю свою одежду. Чтобы ее отстирать и высушить, требовалось не менее двух ладоней, а значит, он был обречен провести здесь бо́льшую часть дня.

Потом он нагишом прошел в общий бассейн и со вздохом наслаждения опустился в теплую воду.

– Эй! – окликнул чей-то голос.

Он открыл глаза. На одной с ним лавке, погруженной под воду, сидели молодая женщина и двое мужчин постарше.

– Прибыл с обозом? – спросил один из мужчин.

– Так и есть, – подтвердил Ота. – Надеюсь, вы поняли это по моему виду, а не по запаху.

– И откуда?

– Из Удуна.

Вся троица пересела поближе.

Женщина сказала, что все они распорядители кузнецов, в основном работают с серебряных дел мастерами.

Ота любезно заказал для них чай и приготовился слушать рассказы. Его интересовало, что известно этим людям, о чем они думают, чего опасаются и на что надеются. Сам поддерживал разговор, улыбался и шутил, но так, чтобы собеседники чувствовали себя чуточку остроумнее и просто умнее его.

Таково уж ремесло посыльного. Новые знакомцы прекрасно это понимали и делились с ним своими знаниями и предположениями в обмен на свежие сплетни. Так заведено у торговцев и купцов во всем мире.

И очень скоро женщина упомянула в разговоре имя Оты Мати.

4

– Если за всем, что происходит, действительно стоит этот выскочка, горе нашему Мати, – посетовал старший из мужчин. – Ни один из Домов его не знает и не станет ему доверять. Ни одна знатная семья утхайема с ним никак не связана. И даже если его не найдут, новому хаю придется править с оглядкой. Плохо, когда нет уверенности, что наследник трона один-единственный. Для города самое лучшее – это если Выскочку все-таки разыщут и проткнут ему брюхо. И все отродье, если он успел кого наплодить, тоже под нож.

Ота улыбнулся, потому что именно так поступил бы посыльный Дома Сиянти. Мужчина помоложе хмыкнул и глотнул чая. Женщина пожала плечами, отчего по воде в бассейне побежала рябь.

– Ну, смена власти может пойти на пользу городу, – сказала она. – Понятно же, что при ком-то из двоих оставшихся к лучшему ничего не изменится. А вот Биитра… Он хотя бы интересовался всякими механизмами. Гальты вон сколько всяких полезных вещиц наизобретали, а мы дураки, что закрываем на это глаза.

– Это все детские игрушки, – небрежно махнул рукой старший.

– Благодаря этим игрушкам гальты стали главной угрозой для Эдденси и Западных земель, – заметил